г Copyright Saversky, 1996

САВЕРСКИЙ АЛЕКСАНДР

Обожаю Кисловодск. Наши с Марго товарищи по движению могут считать меня эгоистом, но я собрал их именно здесь. Думается и дышится в предгорьях Кавказа по-настоящему легко, и ощущаешь себя птицей, поднявшейся высоко в небо, способной разглядеть внизу каждую деталь, охватывая в то же время картину мира целиком.

Окна небольшого зала, принадлежащего пансионату, расположенному в национальном парке Кисловодска, были настежь распахнуты навстречу нежным лучам Солнца. Легкий весенний ветерок ласкал тюлевые занавеси на окнах, приоткрывая панораму невысоких гор и цветущей зелени на их склонах. Запах яблонь, одевшихся в белое, наполнял комнату, в которой стоял негромкий гул голосов.

Собрание вот-вот должно было начаться, и люди, среди которых рыцари движения составляли менее половины, рассаживались вокруг длинного стола цвета беж, кольцом охватывающего внутреннюю часть зала. Такие семинары мог посещать кто угодно из обычных людей, но они не имели права голоса при принятии решений, на которые выделялось финансирование. Сегодня таких людей было около десяти: писатели, ученые, кое-кто из политиков и духовных сановников. Злоумышленники, не раз пытавшиеся проникнуть на такие собрания с целью террористических актов или блокирования работы, постоянно сбивались с намеченного пути или упирались в глухую кирпичную стену, которая - как им казалось - не имеет ни начала, ни конца.

Право голоса на этих собраниях делегировалось национальными отделениями движения, и не всегда оно доверялось рыцарям. Люди имеют разные миссии в жизни, и не всякий рыцарь был способен заниматься финансами и организационной работой. Напротив: большая их часть старалась не касаться этой области, каждый день и час помогая окружающим людям лечением их тел и психики. А в это время оргработу выполняли те миряне, которые считали управление делом своей жизни.

К ушам большинства из присутствующих тянулись проводки синхронных микрофонов-переводчиков. Только у тех, кто прошел Третью Главную Ступень Посвящения, не было таких приборов: они понимали любой язык и могли на нем изъясняться.

Сегодня со мной не было Марго. Она занималась делами в Москве. А мне предстояла нелегкая задача: сообщить всем о приближающемся нашествии сатурнян и грозящем вселенском катаклизме, которому на Земле было присвоено название Армагеддон . Я и не думал спешить. Пусть сначала поговорят о текущих вопросах. Сообщив присутствующим о вселенских неприятностях сразу же, я рисковал создать панику. Если же тон разговорам будет задан деловой, это дает шанс сохранить работоспособную организацию, которая - ох, как нужна была человечеству.

Когда все расселись, я сказал, как ни в чем не бывало:

- Рад видеть вас, друзья, в добром здравии и с неплохим духовным настроем, которые я вижу в ваших улыбках и блеске глаз. - Люди за столом, хотя кое-кто и вовсе не улыбался, вынуждены были улыбнуться в ответ на мои слова. - Сегодня, как мы договорились об этом в прошлый раз, наш семинар проводит представитель национального движения Единства в США. Представляю вам Генри Чандлера. Он и поведет нашу беседу. - Я легким кивком головы указал на мужчину средних лет, одетого в свободные белые брюки и тенниску. Генри встал и, приложив правую ладонь ко лбу, сказал:

- Высокого вам пути, друзья! Спасибо за доверие, - после чего он сел, обвел взглядом присутствующих и продолжал: - В течение трех дней, пока будет идти семинар, мы должны обсудить несколько тем, и вынести свое резюме по их финансированию. Поступим, как всегда: сначала обсудим все вопросы, а потом будем голосовать. Нет возражений? - он сделал паузу. Никто, даже я, не возражал против обычного порядка, поэтому руководитель семинара перешел к делу:

- Первый вопрос - антигосударственная экономика и политические партии Единства. Краткое выступление профессора университета в Тарту, Эстония. Эрик Дайсту, прошу вас.

Невысокий, седеющий на висках человек в легких очках на остром, прямом носу, одетый в простой костюм, с галстуком, не совсем подходящим к нему по цвету, привстал, чтобы обратить на себя внимание, и, снова опустившись на стул, негромко заговорил спокойным голосом:

- Многоуважаемые друзья, идея прямых платежей потребителям налогов в обход их зачислений на бюджетные счета, как мы и предполагали с самого начала, имеет массу нюансов, скрытых энергий и, конечно, сложностей. Поскольку наш семинар ведет американский представитель, то я, по традиции, проанализирую положение в США. - Профессор немного помолчал, пробегая глазами листы бумаги, лежащие перед ним, и продолжил:

- На сегодня в двенадцати штатах мы имеем людей, пришедших к власти под знаменем Единства. Они прекрасно отдают себе отчет в том, что вообще вся государственная власть на любом уровне обречена на самоуничтожение, по крайней мере, в том ее виде, к которому мы привыкли, с введением свободных налогов. В этих штатах конкурсное налогообложение составляет уже не менее двух процентов от суммы общепринятых платежей в госбюджет. Первые четыре штата, принявшие такое решение несколько лет назад, достигли, на мой взгляд, значительных успехов в деле духовного развития людей, их свободы принимать решения и отвечать за последствия. - Профессор, в глазах которого появился странный огонек, неожиданно перешел от сухого доклада к вдохновенной речи:

- Вы даже не можете себе представить, какая разница между жителями этих штатов и другими людьми! Просто невероятная! Первые интересуются всем: от экологии до музыки. Интересуются не просто, чтобы поглотить информацию, но чтобы принять решение: быть или не быть этой самой экологии, науке, музыке, медицине, полиции, культуре. В эти штаты неожиданно начали стекаться как аферисты, что мы прогнозировали, так и люди высочайшей культуры, научного и духовного потенциала, у которых действительно есть, что предложить людям. Кто бы мог подумать, что налоги могут создать конкуренцию, но это так. Я могу с уверенностью сказать, что эта программа целиком оправдала наши надежды. Однако, - вернувшись к спокойному тону, продолжал Эрик, - существует проблема, которую мы опять же предвидели - так называемые буферные фонды . Чиновники, которые в них сидят, мало чем отличаются от прежних госслужащих. Традиционные бюрократы, они не всегда допускают к конкурсу тех, кого можно и нужно было бы допустить. Но, что любопытно, психология чиновников тоже постепенно меняется, чего мы не предвидели. Я могу вас заверить, они начинают думать так же, как и простые граждане, становятся на их точку зрения, поскольку сами начинают выбирать, куда платить налог. Такова моральная атмосфера в обществе, где наша программа принята. В других штатах и на уровне Конгресса движение тоже довольно быстро набирает силу. У нас там достаточно сторонников, но они понимают, что спешка может только навредить. Антигосударственная партия США уже получает солидное финансирование для расширения своей деятельности, поскольку сейчас для всех уже очевидно, что уровень жизни в штатах со свободным налогообложением на десять процентов выше, чем в тех, где оно обязательно. - Профессор многозначительно обвел глазами зал: - Более того, Америка, понимающая, что такое конкуренция, начинает уже ощущать ее на уровне районов, городов и даже штатов, поскольку люди, не нашедшие поддержки своих проектов со стороны госбюджетных структур, бегут в те места, где решения принимают сами граждане. Они делают это еще и потому, что для них это честный, народный суд. Я бы сказал, что вливать деньги в деятельность Антигосударственной Партии США, по признанию ее же руководителей, нет необходимости. Через два-три года уже больше половины штатов перейдут на свободный налог. Это вся информация, которой я располагаю, в общих чертах, конечно.

- Вопросы, пожалуйста, - сказал Генри Чандлер.

Невдалеке от него, слева прозвучал немолодой женский голос:

- Скажите, профессор, когда ожидается хотя бы в некоторых штатах повышение доли свободной налоговой ставки?

- В четырех штатах, о которых я упоминал, это уже произошло, и в них со следующего года сто процентов налогов районного и городского уровня будут уплачиваться потребителям на свободной основе. Там уже готовы ввести небольшую долю свободного налога в пользу программ масштабов штата.

- А штатов, желающих в ближайшем будущем отменить размер налогов, не появилось?

Эрик Дайсту на секунду задумался, и ни на кого не глядя, будто был не доволен вопросом, ответил:

- Видите ли, когда несколько лет назад мне рассказали об этой программе, у меня было странное чувство. С одной стороны, все это было полным абсурдом, потому что тысячелетиями человек платил дань государству, и это заложено в наших генах. А тут вдруг, взять все и отменить, да еще заставить каждого, вы вдумайтесь, каждого человека самостоятельно отдать деньги куда бы то ни было. Разве это не абсурд? - маленький профессор поднял вверх указательный палец. - Но было в этом что-то еще, отчего хотелось истерически хохотать. То есть реакция была отнюдь не адекватной, а, значит, и идея была не совсем уж абсурдной. Будучи немного знаком с психологией, я проанализировал свою истерику, и мне стало ясно, что так вскрываются отрицательные следы прошлого в нашей памяти. Будто я осознал одну из проблем, которая все время бессознательно тяготила меня. - Плечи Эрика немного опустились, - и действительно, задумайтесь, тысячелетиями мы вынуждены были кормить царей и чиновников, и никто из нас не может наверняка сказать, что происходило с этой невероятной мощи энергией, с деньгами, которые попадали в одни или несколько рук. Только представьте себе, что годовой бюджет США измеряется почти пятью триллионами долларов. Разве это не мощь? А сколько человек распоряжается этой мощью? А может ли это ограниченное число людей справиться с такой энергией, с управлением ею? - голос профессора приобрел металлические оттенки. - А ведь энергию надо куда-то девать, когда с ней не справляешься. Отсюда и войны, как выброс излишков энергии. - После этих слов глаза профессора прояснились, и он снова заговорил спокойно: - И я понял: если все мы кричим о свободе и о каких-то правах, а одну из главных проблем - обеспечение своей жизни - не можем решить, то все остальное лишь демагогия и схоластика. Вот, говорил я людям, свобода, возьмите ее, если сможете. И не все так гладко, как я вам рассказывал в докладе. Многие отворачиваются, говоря: зачем нам это надо? Мы не можем думать обо всем сразу, да нам это и не к чему. Так можем ли мы торопить события, навязывая людям идею свободного налогообложения, не говоря уже об отмене фиксированной ставки, чтобы каждый самостоятельно определял размер и получателя платежа?

- Пожалуй, вы правы! - откликнулась женщина, задавшая вопрос.

- Друзья мои, - прорвало меня я, - мне хотелось бы заострить ваше внимание на идеологической стороне вопросов, связанных со свободной уплатой налогов. Это необходимо помнить всем тем из присутствующих здесь, кто хотя бы как-то связан с нашей программой Свобода и Единство . - Я старался быть убедительным. - Во-первых, сознание людей очень чувствительно, и мы, зная об этом, должны весьма аккуратно изменять среду его обитания. Поэтому совершенно непозволительно торопить события, стараясь достичь стопроцентных свободных платежей где бы то ни было, а затем и вовсе убрать налог, как основу государства. Мы должны пройти весь путь шаг за шагом без прыжков и следующих за ними обвалов. - Я немного помолчал, оглядев присутствующих, и продолжил:

- Во-вторых, именно на среде я хотел бы заострить ваше внимание. Никакая личность не может быть свободной в несвободной среде. Можно, конечно, уйти в келью или в скит, чтобы отделить себя от мира, но миссия человека на Земле заключается не в этом. Есть ли сознанию смысл воплощаться, чтобы просидеть всю жизнь в какой-нибудь пещере? Очевидно, нет, поскольку истинные испытания проходят среди людей, в обществе. Поэтому я и говорю о том, что предлагаемая нами система налогообложения изменяет именно среду обитания человека, то есть само общество. До этих пор большую часть решений за людей принимало государство, снимая с нашего гражданина ответственность... вместе со свободой выбора своего будущего. Мы же настаиваем, прежде всего, на ответственности за то решение, которое принимает человек, уплачивая налог в пользу того или иного проекта, а уже из этой ответственности вырастает свобода.

- Проще говоря, - неожиданно вступил молодой мужской голос, - мы заставляем людей быть свободными!

- Вот именно, - улыбнулся я нетерпеливости слушателя, - мы ставим их в условия, когда они вынуждены быть свободными и принимать решения, определяющие будущее, на всех уровнях своей жизни. Тем самым мы заставляем их думать и интересоваться всем, что их окружает, а это невозможно в полной мере без духовного роста. Тогда, в-третьих, на выходе этой системы мы получим общество высокоразвитых людей, уважающих мнение друг друга, умеющих разрешать и не создавать конфликты, усмиряя энергии своего Эго во имя блага общества. И именно это, в высшей степени разделенное общество, где решения принимает каждый отдельный человек, явится тем самим сообществом высокоразвитых людей, сознательно и добровольно образующих единую общность духовных личностей.

- Скажите, Кристофер, - обратился ко мне один из гостей семинара, - вы действительно считаете, что только созданием такой среды можно повлиять на сознания людей?

- Я не настолько самонадеян, господин Сметанин, чтобы считать схему свободного налогообложения единственно верной для изменения сознания. Но за время своей жизни мне не единожды приходилось сталкиваться с различными людьми, чье сознание невозможно одухотворить какими-то нравоучениями или заповедями. Я думаю, что и вы неоднократно встречались с ними. Священнослужители не напрасно обвиняют мирян в том, что те сначала замаливают грехи в церкви, а потом идут на улицу и снова грешат. И это вполне объяснимо, поскольку эти самые грешники не понимают механизмов действия заповедей и алгоритмов их исполнения. Они не могут себе представить, что есть истинно космическое, Божественное Существование даже на Земле. Для них это - чистая абстракция, оторванная от реальности, и потому непостижимая. Если же учесть и среду, в которую люди попадают, выходя из церкви, и где живут по законам этой среды, а не Христа, то становится ясной роль этой среды, которую необходимо изменять.

- Но нет ли здесь действительно некой самонадеянности с вашей стороны, когда вы берете на себя миссию изменения среды и, соответственно ей, уровня сознания? Мне кажется, что такие перемены, если они истинны, могут осуществлять только Мессии. А...

- А мы себя мессиями не считаем, хотите вы сказать, - закончил я его мысль.

- Вот именно.

- Что ж. Давайте поговорим об этом. - Я оглядел окружающих и остановил свой взгляд на одном, точнее на одной, из рыцарей Голубой Мантии. - Джулия, мне понравилась ваша последняя статья в Таймс . Кажется, вы лучше меня объясните роль Мессии. Я прошу вас рассказать об этом.

Женщина лет сорока, с хорошо сохранившейся внешностью и черными, как смоль, волосами, обрамляющими миндалевидные, чуть раскосые глаза, улыбнулась в ответ и низким с хрипотцой голосом заговорила:

- Мы достаточно долго обсуждали этот вопрос в своем кругу, но для гостей я с радостью повторю наши общие мысли. - Взгляд женщины стал отстраненным, и она заговорила так, словно молилась. - Ныне человечество поставлено перед ультиматумом прихода Мессии. Христос создал для своего времени полюс устремленности в сознаниях людей, состоящий из заповедей. Этот полюс образовал бинер - разницу потенциалов - с тем уровнем сознания, которое имелось на момент прихода Мессии. Между этими полюсами возникло напряжение, не реализованное до сих пор, поскольку заповеди все еще не выполнены. За время существования этого напряжения человечество умудрилось не только извратить заповеди и понимание притч Христа, но с Его Именем на устах совершить множество войн и убийств, не говоря уже о других, менее явных грехах. Христос вынужден был стать революционером своего времени, ибо тогда Он не мог быть понят человечеством. Учитель Мира знал это, что видно из множества Его высказываний. Ясно также, что, зная это, Он знал и ближайшие результаты своей Миссии: Крестовые походы, кровь в России, иезуитство и прочее. Но Эта Великая Сущность не могла поступить иначе, так как Ее появление было космически-необходимым для Земли, а негативные результаты - менее значительными последствиями Его Прихода. Но в этом противоречии мы находим роль Христа как Спасителя человечества и Мученика одновременно. Быть может, без этого Прихода, не имея очередного полюса устремленности, а значит, и духовных напряжений, человечество окончательно регрессировало бы, и, возможно, погибло. Это доказывает нам простую истину: человечество не делает того, что ему велят Сверху, а ведь Наверху - не только Небеса, но и эволюция всего Космоса. И вот приходит Сущность, соответствующая последнему Слову Космоса, а на Земле - хаос, грязь и мракобесие. И снова революция, снова Крестовые походы, снова извращение Истин. Поэтому приход Мессии является индикатором недоразвитости человечества. Если же люди развиваются нормально, то никакой Мессия им не нужен, они даже не заметят Его появления, поскольку сами высокоразвиты. Он просто будет одним из них. Все это и говорит о нынешнем ультиматуме человечеству, которое все еще ожидает Мессию, чтобы потом с Его Именем на устах и с фанатичным блеском в глазах бросаться друг на друга, получив новый заряд космической энергии. Наше движение пошло по пути эволюции человеческого сознания, а не революции. Мы хотим объяснить людям, что думать, чувствовать и поступать надо одинаково. Мы объясняем механизмы явлений, процессов, грехов и появления форм. Если Моисей дал людям Закон Божий на каменных скрижалях, а Христос оживил Его в сердцах, то мы ставим себе задачу доказать и показать действие этих законов, записав их доказательства в умах людей. Итогом всего сказанного является то, что мессий надо опасаться, и не ждать их прихода, выполняя заповеди прежних Учителей... - Женщина замолчала, потом сделала явное усилие над собой, как бы выходя из транса, и закончила:

- Это все.

- Спасибо, Джулия. - Я улыбнулся ее вдохновенной речи.

- Спасибо, - повторил за мной Сметанин, не задавая больше никаких вопросов.

- Если позволите, - заговорил руководитель семинара, - то я хотел бы продолжить тему антигосударственной политики, поскольку она затрагивает все мировое сообщество. - Никто не возражал против этого, и Генри изложил свою мысль. - На мой взгляд, нам необходимо отработать программу уничтожения государственных границ и создания Мировых органов управления, поскольку по нашим расчетам лет через десять этот вопрос станет основным для развивающегося сознания людей. Тем более, что общая программа свободного налогообложения прямиком подводит к этому. Уже сегодня люди понимают, что кроме районных, региональных и национальных проблем существуют проблемы общемировые. И при решении этих проблем также необходима свобода выбора. Содержание государственных границ стоит очень дорого, поэтому вряд ли люди захотят оставить их в существующем виде. Первое время речь может идти о сохранении только таможенных и экономических границ, но затем и их должны пронизать свободные коммерческие связи. Останется исключительно досмотр на предмет перевозки наркотиков и оружия до тех пор, пока эти последние не перестанут существовать в столь ущербном для человечества употреблении, как теперь. Разработка такой программы потребует непосредственного объединения всех политических сил Единства в одну Межнациональную Антигосударственную Партию, которая будет координировать деятельность своих отделений в различных странах. Именно этот вопрос, на взгляд нашей партии в США, необходимо рассмотреть с точки зрения принятия решения и разработки соответствующего проекта финансирования. Прошу высказываться, - окончил Генри свою речь.

- Мне кажется, тут нечего обсуждать, - донесся негромкий мужской голос, - такая необходимость действительно существует, и мы должны быть готовы ее реализовать. Вопрос только в том, кто будет составлять программу.

- Если позволите, коллеги, то специалисты нашего университета могли бы это сделать на хорошем профессиональном уровне, - предложил свои услуги Эрик Дайсту.

- Будут еще высказывания или вопросы? - спросил руководитель семинара.

- Это вполне достойное предложение, - вступился я за профессора из Тарту, - тем более что Эрик наверняка возглавит коллектив ученых, работающих над этой программой, а это - гарантия хорошего уровня работы.

- Спасибо. - Маленький человек слегка покраснел от неожиданного комплимента.

- Если других предложений нет, то голосовать будем позже, - подытожил Генри Чандлер, - а теперь поговорим об искусстве. Это наш второй и последний вопрос до перерыва. Вступительное слово предоставляется рыцарю Зеленой Мантии, писательнице из Польши Ванде Залесски. Прошу вас, Ванда, - обратился ведущий к молодой женщине со светлыми волосами, немного вздернутым носом и темно-синими глазами. Та с достоинством привстала, слегка смущенно улыбнулась сидящим, и, усевшись на место, начала свою речь:

- Проблема современного искусства заключается, как ни резко это звучит, в полной его бездуховности. Единицы среди режиссеров, писателей, композиторов и художников способны отрываться от существующей реальности, уносясь в мир своих грез. Но еще меньше людей, способны связать духовную и земную реальность, чтобы происходящие в книгах или кино события или образы показывали бы земному человеку путь в Царство Бога. Эта проблема напрямую связана с ограниченностью сознания земных людей, которые ни разу не ступали в духовный мир. Я целиком отдаю себе отчет в том, что рассчитывать на создание духовных произведений искусства руками земного человека - наивность, ибо земное не может породить Небесное, если оно занято земными проблемами. Если же оно не занято ими, то оно уже неземное. - На лицах появились улыбки - участники семинара оценили игру слов. Слегка улыбнувшись в ответ, женщина, нисколько не смутившись, продолжала:

- Мы не можем заставить земных людей стать небесными - они не знают, что это такое. Но это не означает и того, что искусство должно быть бездуховным. Здесь говорили о среде, которая воспитывает человека. Какую же среду мы имеем сегодня: войны, насилие, перевороты, мафия - это существует в реальности. Но абсолютно то же самое можно сказать об основном потоке кино и видеофильмов и книг, а именно они пользуются наибольшей популярностью и потребительским спросом. Это и есть та среда, в которой обитает наш современник. Обитая в ней, он ей соответствует: он спокойно убивает, грабит, насилует, идет на войну, лжет, прелюбодействует, где и как может - и можем ли мы полностью винить его в этом, если им движет исключительно общественный инстинкт, инстинкт среды, или, как часто говорят наши политики, инстинкт толпы. Ведь это его обычная среда обитания. Каждый из рыцарей знает, насколько трудно сделать шаг в мир Духа, чтобы назвать все свое прежнее, земное существование низким и мерзким. Немногие из людей способны сделать это, и мы не можем их упрекать. Они живут не законами Христа, а законами среды, в которой обитают. Поэтому мое предложение аналогично цели нашей программы Свобода и Единство . Мы должны изменить духовную среду обитания людей. Ведь в глубине души, и Священные Писания утверждают людей в этом, каждый человек сознает, что что-то не так в этой жизни, что эта самая среда не нормальна. Но никто не показывает ему реальных выходов из этой ситуации, где бы он мог искренне и самозабвенно реализовать свои жизненные энергии. Тогда он пьет, принимает наркотики, забывается в сексе и растет не вглубь, а вширь. Человека распирает от переполняющей его жизненной силы, а он не знает, куда ее деть, кроме предлагаемых ему так называемыми произведениями искусства низко-астральных точек приложения. Если мы хотим изменить экономическую среду обитания, то мы должны сделать это и на духовном плане, поставив своей целью реальное строительство Царства Божия на Земле.

- Как же это сделать? - долетел до меня вопрос.

- В движении уже работают три научных института, но это - наука и вырастающая на ее базе идеология. У нас есть несколько школ, где наши ученики готовятся к Посвящениям, но это очень узкий круг доросших сознанием людей. Нам нужно еще одно учреждение - институт миссионерства. Он должен не только широко пропагандировать наши достижения и намерения в науке, политике и духовной области, но и создавать и финансировать истинно духовные произведения искусства. Среди наших рыцарей достаточно людей, видящих и слышащих другие миры и образы духовного Царства, у нас немало неожиданных идей, которые могут быть интересны людям. Мы располагаем знанием ритмов, звуков, слов и красок. Так кто же, кроме нас, способен создать совершенно новый пласт духовной культуры на Земле, поставив планку подлинного искусства на такую высоту, где она еще никогда не была, изменив хотя бы в этом среду обитания нашего современника. И я не говорю о каких-то разовых мероприятиях. Работа этого института должна быть профессиональной и постоянной. Рыцари должны согласиться с тем, что другого пути к общечеловеческой духовности не существует, и потому только они сами должны это сделать, наряду с теми миссиями, которые ими осуществляются. Мы сами, общими усилиями должны создать духовный бинер для человечества. Может быть, тогда речь пойдет о коллективном Мессии на Земле. Это все, что у меня есть, - неожиданно закончила Ванда, - пожалуйста, вопросы.

- Вы предполагаете, что этот институт будет работать на коммерческой основе? - спросил один из гостей.

- В большей степени да, чем нет. Ведь мы говорим об искусстве, а оно стоит дорого. Кроме того, институт должен заниматься и издательской деятельностью, печатая по-настоящему хорошую литературу, разрабатывать сценарии для фильмов и спектаклей, устраивать галереи и вернисажи, организовывать концерты хорошей музыки. Естественно, вся эта работа предполагает и благотворительную деятельность.

- Спасибо.

- Прекрасная идея, Ванда, - поддержал я писательницу, - это именно то, чего нам не хватало. Центр объединяющей духовной пропаганды мне уже виделся, но чего-то в нем постоянно недоставало, а вы поставили все на свои места, предложив привлекать к созданию духовных произведений именно рыцарей. Спасибо!

- Я тоже думаю, что коллеги согласятся с этим предложением, - вставил свое слово ведущий семинара, - в конце концов, никто никого не собирается заставлять. Дело это добровольное, тем более, что каждый может участвовать в этой программе на уровне хобби, а вопрос о финансировании мы обсудим после перерыва. Всем спасибо за работу. Продолжение семинара через два часа.

Раздался шум отодвигаемых стульев, начались разговоры, и через несколько минут уютный светлый зал опустел.

На неширокой пешеходной дорожке, посыпанной тертым кирпичом, меня догнал один из рыцарей Синей Мантии, директор Мюнхенского института парапсихологии, Амадей Веллер.

- Крис, сожалею, что у меня не очень много времени. Я бы хотел остаться, но не позволяют срочные дела в Европе. Останусь я или нет, зависит от тем, которые вынесены на семинар.

- Я понял, - ответил я, и лицо мое сразу стало серьезным. - Мы с Марго побывали на кое-каких планетах Солнечной системы и видели там много странного, необычного и опасного для Земли. Поэтому я рекомендую вам остаться, поскольку, как я понимаю Космическую ситуацию, все, что мы сегодня обсуждали, так и не будет воплощено среди нынешнего человечества.

- Все так серьезно? - спросил мужчина.

- Настолько, что необходимо подготовить эвакуацию людей во избежание гибели в водах очередного Всемирного Потопа.

- Зачем же тогда мы ведем все эти беседы и собираемся реализовывать какие-то программы? - Рыцарь был неприятно удивлен.

- Я не хотел до сих пор нарушать ход семинара, к которому люди специально готовились. Четыре часа, потраченные на то, чтобы их выслушать, ничего не изменили в мире, кроме самореализации этих людей. Что же касается программ, то с сегодняшнего дня, если семинар меня поддержит, основная часть средств и нашего времени должны быть посвящены грядущим событиям. Но, но , - я немного помолчал, задумчиво рисуя ногой полукруг на дорожке, - я не имею права брать на себя ответственность, делая заявления подобного рода в масштабах всего человечества, поскольку у меня нет стопроцентной уверенности в полученной нами с Марго информации. Вы понимаете, о чем я говорю?

- Не совсем.

- То же самое происходит, когда к вам в институт приходит человек и рассказывает о том, что он видел во сне или в состоянии клинической смерти, но вы не знаете, что с ним произошло на самом деле.

- Теперь, кажется, понимаю.

- Так же и здесь, информация получена нами от третьих, хотя дружественных и высокоразвитых лиц. Можем ли мы, помня об этом, устраивать на Земле хаос своими сообщениями?

- Действительно. Ситуация непростая.

- Единственное, что мы можем себе позволить, это высказать предположение или определенную, но не полную уверенность. А верить этому или нет, дело каждого человека. Например, ваша интуиция, Амадей, что она подсказывает?

- Я боялся признаться себе в этой страшной правде.

- Мне тоже не по себе, но человечество слишком долго пинало ногами святыни. И кара должна последовать обязательно. К тому же не одна.

- Даже так?

- Останьтесь и все узнаете. Кисловодский воздух очищает мысли и чувства. Он вам не повредит.

- После того, что вы сказали?

- Мне кажется, нет смысла раскисать. Суд Господень близок, и надлежало бы радоваться этому событию, а не печалиться.

- Жаль людей.

- Мы сделаем все, чтобы их спасти, но они наверняка сделают больше, чтобы умереть.

- Да, - совсем поник немолодой мужчина.

- Помните о жене Лота, Амадей, - съехидничал я, видя его настроение.

- Да, да, конечно, - слегка встряхнулся директор института, слабо улыбнулся мне, сказал: - Спасибо! - и зашагал к домику, в котором остановился.

Оторвавшись от тяжелых мыслей, я с удовольствием оглядел залитый Солнцем ландшафт своего любимого края, неожиданно проскакал на одной ноге несколько метров, чему-то улыбнулся про себя, и легкой походкой зашагал по терренкуру, петляющему по аллеям и холмам.

Поднявший меч, от меча и погибнет . (Новый Завет).

В темной комнате, освещенной лишь тринадцатью черными свечами, обрамляющими края круглого стола, неподвижно стояли тринадцать черных магов, устремив свои взгляды на большое зеркало, лежавшее в центре освещенного круга. На нем черным углем был изображен магический пентакль с символами для вызывания Черных Сил.

Медиумом-проводником на этом сеансе был Ян Фанатичный - худощавый человек с желчным лицом, тусклыми в минуты покоя глазами серого цвета и прямыми соломенными волосами. Сейчас его глаза закатились под веки, грудь вздымалась, по телу то и дело пробегала нервная дрожь.

Остальные стояли спокойно, и лишь недвижимость их тел выдавала внутреннее напряжение.

Через несколько минут после начала транса, поверхность зеркала, отражающая только огни свечей, начала как бы покрываться туманом, который, постепенно сгущаясь, образовал фигуры Криса и Марго Лендел

Свои утренние часы мы с женой проводили в медитациях, изучая информационно-энергетическое поле Земли, и подчищая в себе то негативное, что набиралось за предыдущий день. Тонкие энергии, пронизывающие пространство, в моем сознании трансформировались в переливы цветов и музыкальные гаммы.

Ментальные и астральные токи над Землей сгущались, образуя тучи грязных цветов красно-оранжевого спектра, но обязательно с загрязняющими примесями. Так выглядели эмоции и подчиненные им мысли, количество которых продолжало увеличиваться. Иногда эта бурлящая клоака пронизывалась белыми молниями высокой духовности и синими вспышками благородных чувств, но их было немного. Грозовые тучи, клубясь и извиваясь, периодически выбрасывались в открытый Космос. Тогда Земля становилась похожей на огромного ужасного спрута, пытающегося ухватить своими щупальцами неосторожный объект, находящийся в пределах досягаемости человеческих мыслей и желаний.

Сегодняшний день принес новые, еще более неприятные вести. Я ощутил, как ко мне и Марго тянутся волны прямой угрозы. Для меня не составляло труда распознать и блокировать ее носителей, но Устав движения Единства и собственные принципы запрещали рыцарям использовать сверхсознание для расследования и нападения на людей, если не было прямой агрессии. Более того, Устав вообще разрешал только защищаться, поскольку защита рыцарей была такова, что само приближение к ней Черных Сил угрожало последним уничтожением и трансформацией. Это не касалось телепатической связи с рыцарями Единства, с которыми можно было вступить в контакт в любой момент.

Досконально изучив саму угрозу, не касаясь ее источника, мы с женой вышли из состояния медитации.

- Ну, и что это еще за новости? - проговорил я, не разматывая свой лотос .

- По-моему, с Женевой все ясно без анализа. Том Стивенс! Я всегда ему не очень-то доверяла. Совсем опустился, а ведь когда-то он даже пытался стать нормальным человеком.

- Да! Вот и в наших рядах серьезная измена.

Марго кивнула головой и продолжала:

- А Токио, небезызвестное нам в последнее время, как штаб-квартира Черной Ложи, тянется вслед за этим. Они давно имели на нас зуб, но боялись действовать, зная наши возможности. Теперь союзник в лице высокопоставленного политика, видимо, придал им смелости.

- И они от такой нечаянной радости готовы натворить глупостей и броситься с шашкой против танка, да?

- Ты неплохо выучил слэнг.

- Еще бы! С таким учителем, да при моих способностях, - я шутливо задрал нос.

- Да, и от скромности ты не умрешь.

- Себя не похвалишь - никто

- Ладно, ладно! Хватит болтать. Что будем делать?

- А что тут можно сделать? - вопросом на вопрос ответил я. - Наверно, ждать, поскольку догонять нам не полагается. Хорошие у нас порядочки: сиди и жди, пока за тобой придут двое с носилками и один с топором.

- Ты опять за свое?! Сейчас отлуплю.

- Ну все, все. Больше не буду. Значит, действовать будем так. Я открываюсь и принимаю удар на себя, а ты пока должна быть заблокирована, как бы закована в броню. Они посчитают, что застали меня врасплох, но я, пропустив их подальше внутрь, подпалю им крылышки. Когда ты почувствуешь, что я концентрируюсь - помогай.

Я с удовольствием наблюдал, как растет изумление моей жены, пока, наконец, ее не прорвало:

- Хорош план! Нечего сказать. Ты, значит, воюешь, а я - вся в броне, так, что ли?

- Ну-у, я...

- Нет уж, дружок, все будет наоборот.

- Ма-а-р, ну послушай. Ведь действовать придется в экстремальной ситуации. Мы же не знаем, что конкретно затеяли Черные: колдовство, прямое воздействие на сознание или все одновременно. А из нас двоих взрываюсь лучше я. Ты же у меня - запрограммированный процессор, а я - человек ситуации. Спорт, долгие тренировки и все такое развили во мне...

- Опять поехал. Себя не похвалишь - никто не похвалит, - поддела мужа Марго.

- Да! Да, похвали меня, - муркнул я.

- Ох! Видела бы тебя сейчас Духовная Наставница, она бы тебе сказала пару ласковых. Зазнайка!

- Грешен. Каюсь. Так ты согласна?

С минуту моя драгоценность молчала, а затем выдала:

- Ладно, пусть будет... Только я тебя прошу: будь сегодня осторожен. Не нравится мне все это.

- Не беспокойся, мой маленький рыцарь. Все будет о кей. Какая у тебя программа? - поднимаясь на ноги, спросил я.

- Поеду в ИСДЗиН. Появился новый материал по аналогии атома фтора и Солнечной системы. Вечером расскажу.

- А как твоя математика поживает? - уже из ванной заорал я.

- Тоже не стоит на месте. Господи, что это?

- Ты чего?

- Это ты? - Марго ворвалась в ванную, где я с отвращением (ненавижу бриться!) водил станком по физиономии.

- Чего я?

- А ниче. Ты думаешь, я твоих возможностей не знаю? Ты на меня сейчас напал?

Я, разыгрывая покаяние, ответил:

- Ну, я. Конечно, я. Кто же еще будет тебя проверять? Другие будут драться.

- Тебе стыдно?

- Не-а.

- Бессовестный, да еще зазнайка.

- Малыш, ну не мог же я уйти, не проверив твою защиту. Теперь я спокоен.

- Ладно. Прощаю.

В тяжелом сумраке комнаты один из черных магов тихо сказал:

- Раз, два, три ...

Ян Фанатичный вздрогнул, пропуская через себя импульс разрушительной энергии, сконцентрированной магами...

Когда, позавтракав и одевшись, мы с Марго стояли у двери в квартиру, и моя женушка, красуясь перед зеркалом, делала последние пассы над своей замечательной прической, последовало первое нападение. Я ощутил, как жена внутренне напряглась. Искали пока что ее, но, оценив защиту, решили не тратить энергию попусту и отступили, чтобы собраться с силами.

- Вот так вот! - сказал я. - Все шуточки да прибауточки, а там - не шутят, а атакуют нас, заметь, по одному. И это правильно, товарищи! Я бы на их месте поступил также, но ты у меня умница, - я поцеловал жену и закончил свою мысль, - теперь я спокоен.

- Крис, я ощутила страшную силу.

- Не так страшен черт, как

- Да перестань. Я серьезно.

- И я серьезно. Я их просто сожгу, если они меня допекут. - Неожиданный переход в интонациях от шуток к угрозе должен был успокоить Марго.

- Только помни, что сам ты нападать не имеешь права.

- Угу, угу!

- Что угу - то? Тоже мне - филин.

- А ты - мышь белая.

- Что? Да я

Я обнял жену, и мягко заглянув в глаза, поцеловал в кончик носа. Та улыбнулась в ответ: милые бранятся - только тешатся.

Я подвез Марго к Институту синтеза древних знаний и наук - головному учреждению среди трех других, организованных движением Единства. Его дополняли Институт синтеза древних знаний, в котором научно обосновывались единые корни религий, философий, мифов, сказок и преданий, а также производилась организация археологических раскопок; и Институт синтеза наук, где ученые выявляли аналогии между современными достижениями различных наук, а также помогали этим наукам в поисках единого корня и единства же терминов.

Проводив жену, я отправился в университет, решив по дороге, что завлеку черных магов в такую ловушку, что им и не снилось...

Проверив защиту Марго, и убедившись в ее прочности, Гарольд О'Дри решил сконцентрировать разрушительную мощь своих коллег на Крисе Ленделе. Глава Черных Сил вообще считал мужчин опасней женщин в социальном и духовном отношении, тем более, что ему достоверно было известно, что именно Крис является генератором социальных перемен. Ян Фанатичный вздрогнул, на губах его выступила пена

Сегодня я докладывал своим студентам о сокровенных знаниях, которые можно обнаружить в Библии. В тот момент, когда я рассказывал им о некоей странности, обнаруживаемой в Книге Бытия, где в первой Главе мы имеем дело с творениями Бога, а во второй упоминается уже Господь Бог, и эти два Существа, очевидно, совершенно различного масштаба и уровня сознания, меня сильно стукнули по голове. Надо отдать должное моей выдержке - я даже закончил вслух свою мысль. Ощущение было такое, что мое сознание едет по американским горкам, а главная опасность последних, как известно, заключается в том, что невозможно контролировать ситуацию. Когда тебя на бешеной скорости болтает из стороны в сторону, главная мысль, преследующая рискнувшего сумасшедшего - не сорвется ли его вагончик с рельс, и, вообще, как в этой чертовой карусели решен вопрос безопасности? У меня с безопасностью все было в порядке, я одел на себя любимый Хрустальный купол , и черный ментально-энергетический луч отрикошетил от меня, как от зеркала, вылетев через окно аудитории. При этом мне пришлось сильно заботиться о том, чтобы он кого-нибудь не задел, поскольку луч нес, кроме прочей дряни, патологический импульс шизофрении, а я не люблю сумасшедших вокруг себя.

Возникла многочасовая пауза. Ожидание заставляло меня нервничать. Но другого я и не ждал. В таких случаях, когда заставляешь ждать, тактика не может быть проигрышной, а минуты неизвестности работают на нападающую сторону. Поэтому, хоть я и старался быть спокойным, но знал, что в Токио готовятся уже не к проверке, а к штурму...

Гарольд О'Дри вышел из темной комнаты и через минуту вернулся, держа в руках книгу в черной кожаной обложке, закрытую на семь замков. Обессиленный Ян Фанатичный и одиннадцать других черных людей в почтительном молчании и страхе наблюдали за тем, как Наместник Сатаны один за другим открывает замки, три из которых ответили щелчком на повороты ключей, а четыре других бесшумно отреагировали на магические слова. Нужная страница открылась, и маг громко произнес:

- Айе-Сарайе! - и вторили ему двенадцать помощников. Гулко катилось под сводами зала эхо.

И вот на поверхности зеркала появляется тень, похожая на куницу. Вот она превращается в огромного буйвола с рогами невероятных размеров, затем снова сжимается в белого хомяка, который выпрыгивает из зеркала наружу, и по приземлении оборачивается козлом. Глаза козла испускают красный свет, мерцая как рубины.

- Слушаю тебя, Наместник Хозяина на Земле. - Козел гордо стоит, подняв морду вверх.

- Мое почтение, Метр-Леонард. Мне нужна твоя помощь. - Голос Гарольда звучит уважительно, хотя в иерархии Черных Сил Леонард занимает ступеньку пониже, чем он сам.

- Все знаю, все видел. Задачка непростая, - скрипит козел, - но я солидарен с тобой в твоем решении. Вы должны обещать мне только свою помощь.

- Чем мы можем помочь тебе, Метр?

- Тем же, чем занимались до сих пор.

- Здесь нет проблем.

- Благодарю вас, мой господин. Тогда надежда есть. Срок назначим на восемнадцать часов по их времени. Идет?

- Вполне!

- До вечера?

- До вечера.

Козел прыгнул в зеркало и исчез

Штурм начался, когда я катил на своих Жигулях забирать женушку с работы. Я ощутил удары сразу по всем жизненным центрам, исключая сверхсознание. Мы с Марго и другими рыцарями неоднократно отрабатывали подобные атаки и защиту, но, как теперь оказалось, наши упражнения были лишь детскими шлепками по сравнению с тем шквалом, который обрушился на меня сейчас. Это объяснялось тем, что Белое Братство не могло испытывать тех страшных эмоций, которыми жили Черные Силы. В моих ушах стоял хохот, свист, плач, раздавались злые вопли и мольбы. В центр головного мозга будто кто-то ввинчивался через темя и виски. Перед глазами вспыхивали разноцветные взрывы, перемежаясь с абсолютной темнотой. Тело ощущало что-то вроде акустических ударов, где струнами служили нервы. Перед третьим глазом появлялись и исчезали самые страшнейшие, гнуснейшие физиономии, какие только можно себе представить. Они тянулись ко мне своими чудовищными щупальцами и когтями. По машине разлилось зловоние. И все это происходило не как-то по отдельности, а одновременно.

Ничего не видя перед собой, только благодаря зрительной памяти, что называется, на автопилоте , я остановил машину у тротуара, выбравшись из третьего ряда. Говоря честно, я был ошеломлен этой мощью. Истерика, охватившая меня, была вполне натуральной. Только то, что я продолжал трезво оценивать все, что происходит с моим телом, астралом и рассудком, не позволяло мне полностью поддаться панике. Когда я понял, что черные силы не способны вторгнуться ни в область абстрактного ума, ни в область интуиции и тем более воли, я перенес максимум сознания на эти уровни и вернул контроль над собой. Вспышки перед глазами исчезли, и я увидел, что навстречу моей машине несется огромный грузовик. Но мозг уже работал хладнокровно, подсказывая, что это - не более, чем иллюзия: грузовик не мог двигаться по встречной полосе. Действительно, он пронесся сквозь меня, не оставив никакого следа. Но на место, где стоял мой видавший виды автомобиль, уже падал, искря оборванными проводами, ближайший телеграфный столб. Он упал так же, как исчез грузовик, без всяких последствий. Сначала я занервничал, но потом начал с интересом наблюдать за действиями врага, как будто эти действия совершенно меня не касались. Я стал представлять, что еще могли нафантазировать на той стороне силы, и даже развеселился. А они придумали... пожар машины, в которой я сидел. Выглядело это довольно натурально.

Прохожие в ужасе шарахались от странного места, по которому ездят грузовики и падают столбы, не оставляя никаких следов, но любопытство не позволяло им покидать невиданное доселе зрелище. Пожар, вспыхнувший внезапно, все расширялся, и я почему-то решил, что огонь - не иллюзия: машина действительно горела. Я попытался выбраться из автомобиля, но дверь оказалась заблокированной. Это было уже слишком. Поэтому моя реакция была слегка резковата.

Я сконцентрировался, послав Марго сигнал о начале нападения. Она встревожено откликнулась. Но тревога лишь подлила масла в огонь Черных Сил, оборвав сразу же нашу связь с женой. Поморщившись, я повторил сигнал на уровне сверхсознания. Моя умница поняла, и, подключив свои силы к моему сознанию, возвела его в высшую степень. Мощным усилием на счет три оба наши сознания пронзили мое многострадальное тело и нервную систему психической энергией, устремленной от Земли к Солнцу. Мгновенно исчезло постороннее присутствие, переполнявшее мое тело и мозг

Метр-Леонард, слегка опаленный Небесным Огнем, вовремя исчез с места битвы с доброй половиной своих соратников, а те, что непосредственно нападали на Архата, корчились в агонии безумия. Их эфирная структура была сожжена дотла. Только саламандры продолжали раздувать огонь в машине.

В Токио двенадцать Черных Магов, сидевшие за круглым столом в окружении магических атрибутов, схватились за глаза и головы. Шестеро из них ослепло, лишившись магических способностей, остальные просто сошли с ума. Единственным из них, кто не пострадал физически, был Гарольд О'Дри. Только опыт подобных поединков спас его от неприятностей, позволив отступить за секунду до вспышки Огня

Между тем, машина моя продолжала гореть, и надо было что-то делать, поскольку бензобак в любой момент мог взорваться.

Крис, создай вакуум вокруг машины! , - воскликнула Марго, наблюдая за происходящим моими глазами. Я только качнул утвердительно головой, и вокруг машины поднялся смерч, образовавший в своем эпицентре кислородный вакуум. Люди на улице попадали на землю, хватаясь за деревья и водосточные трубы, чтобы не быть захваченными этим вихрем. Огонь погас.

Я с облегчением откинулся на спинку сидения, но расслабляться было рано. Заклятия с дверей уже были сняты, и почувствовав, что задыхаюсь в дыму, я с достоинством вывалился из машины.

- Спасибо, Мар. Ты меня очень выручила.

- С тобой все в порядке?

- Кажется, да.

- Ты понял, что произошло с Черными?

- Думаю, наше блюдо показалось им слишком острым. Кто ж виноват, что они не любят Солнца. К тому же, когда человек хватается за горящую головешку, должен же он предполагать, что получит ожоги. Короче, за что боролись, на то и напоролись.

- Ладно, приезжай скорее, Виджл-воин. Я тебя жду, - закончила мысленный диалог моя божественная половина.

На улице, вокруг машины, нарастал нездоровый интерес. Быстренько собралась толпа с явно недоброжелательными намерениями, бурно обсуждая произошедшее и бросая в мою сторону взгляды, не предвещавшие ничего хорошего. Где-то уже завывала милицейская сирена. Я не стал ничего объяснять, да мне бы, как и свидетелям (ха-ха!), никто бы не поверил, сел в пропахшую дымом машину и выжал сцепление. Подгоревший автомобиль, визгнув покрышками, умчалась с места происшествия.

Я зашел к жене в институт, расположенный в районе станции метро Сокол , лично отчитался о проделанной работе, а когда мы подошли к машине, будто что-то остановило меня.

Я огляделся. Тонкая паутина изумрудного эфира, которую я набросил, уходя, на машину, была разорвана в области капота: кто-то там покопался. Кроме того, в пространстве болталось чье-то астральное клише отчетливо гнусного характера. Я не стал снимать мину (разве я похож на сапера?). Хотя бы потому, что, если за мной наблюдали, а в этом я был уверен, то нажать кнопку взрыва в тот прекрасный миг, когда я возьму в руки эту опасную штуковину, наблюдателям не стоило никакого труда. Поэтому я просто вызвал охрану института и указал ей место, где стоит мина-прилипала с радиоуправлением. Через полчаса появились саперы, и мину извлекли из-под капота.

Сделав свое дело, они на прощание сказали, что тормозная жидкость уже не в машине, а под ней, и это убедило меня отказаться от попытки снова сесть за руль.

- Ну и как мы поедем домой? - спросила Марго, глядя на мою недовольную физиономию.

- Я вас отвезу, - сказал один из друзей-коллег, с интересом наблюдавших за разминированием. Не говоря больше ни слова, он направился к своей машине, стоявшей неподалеку, и я, уже садясь в нее, злой на весь мир или на его половину, пробурчал:

- Спасибо! - что должно было означать: хорошо, мол, иметь друзей.

Жили мы с моей ненаглядной в двадцати километрах от Москвы в уютном небольшом доме.

- Ох, и устал я сегодня, - выдал я сакраментальную фразу, когда до дома оставалась половина пути, и вдруг мне почудилось, что эфирный круг, защищающий наш дом, также разорван, и не один раз. Надо сказать, что к этому моменту я уже прилично устал, откровенно хотелось спать, но я нашел в себе силы позвонить по мобильному телефону в соответствующие органы и пригласить к себе на дом, как карету скорой помощи, роту саперов.

Алексей, молча сидевший за рулем всю дорогу, произнес:

- Сдается мне, что за нами хвост .

Марго обернулась назад, а мне и смотреть было незачем: я и так знал, что метрах в тридцати за нами, плавно нагоняя, нагло сверкают фары массивного BMW .

- Можно не волноваться, Леш. Это наши проблемы.

Пока я говорил, Марго заблокировала мозг шофера машины-преследователя, и тот так и ехал, не приближаясь к нам. На выезде из Москвы, у развилки Ленинградского шоссе и автострады, ведущей к аэропорту Шереметьево-2, я негромко сказал:

- Леша, будь осторожен на повороте. Справа два грузовика.

Алексей скосил глаза: пока никаких грузовиков не было. Но через мгновенье два КАМАЗа с ревом выскочили из-за поворота, нарушая все возможные правила дорожного движения. Предупрежденный о новой опасности, водитель легковушки ловко нырнул между ними.

Марго сказала:

- Наши аплодисменты!

- Цветы и деньги в антракте, - отшутился друг, - только теперь их трое.

Действительно. Два грузовика развернулись и догоняли нашу машину, пытаясь взять ее в клещи .

- Придется отправить кого-нибудь в кювет, - обречено вздохнул я. Один из грузовиков вильнул пару раз и остановился на обочине, взвизгнув тормозами. Другой КАМАЗ я взял под контроль, а Марго продолжала вести водителя BMW .

Около дома нас уже ждала оперативная группа службы безопасности. Подошедший капитан представился и по-военному четко спросил:

- Что произошло?

Я, указав себе за спину, сказал:

- Вот те две машины преследовали нас и пытались уничтожить. Арестуйте и допросите людей, находящихся в них. Они все расскажут. И еще... Я прошу проверить наш дом. Мне кажется, что он заминирован. Вот ключи, - я протянул связку ключей капитану, - мы подождем здесь.

Через час работы саперы обнаружили три мины: две замедленного действия, и одну - с радиоуправлением. Когда капитан доложил мне об этом, я устало сказал:

- Что ж, осталось только выяснить, кто должен был нажать на кнопку дистанционного управления.

- Нажимать на кнопку уже не понадобится. Эту кнопку должен был нажать я.

Боже мой, сколько пафоса и торжества было в его словах. Я, конечно, тоже хорош - не разглядел двойную игру, но у меня было оправдание - я устал, а он-то чем гордился? К счастью, я был не один: как только этот пижон произнес первые слова, Марго вздрогнула, а ее взгляд стал отстраненным и в тоже время до жути пронизывающим. Капитан уже заканчивал свою эффектную фразу, и его палец лежал на спусковом крючке пистолета, как вдруг раздался жесткий, решительный голос:

- Не двигаться! Всем не двигаться! Положить оружие! Выйти из машин! Подойти сюда! Отвечать на мои вопросы!

Из КАМАЗа и BMW вышли и подошли к нам четыре крепких парня в сомнамбулическом состоянии. Капитан и его солдаты будто окаменели.

- Кто вы? - Голос Марго звучал, как удар хлыста.

- Мы - наемники.

- Я - Крис.

- Я - Алексей.

Марго в изумлении обернулась. Ее благоверный, то есть я, и один из ближайших друзей стояли в гипнотическом оцепенении, бессмысленно глядя на нее пустыми глазами. Она провела по нашим лбам рукой и произнесла:

- Ради Бога, ребята, извините. Не рассчитала. Слишком большое напряжение. Не успела себя проконтролировать. - Алексей и я, придя в чувство, понимающе улыбнулись: перед максимальным использованием энергий любого рыцаря Фиолетовой Мантии не всегда мог устоять даже Просветленный. Все, что я мог сказать, было:

- Вот и попробуй после этого не слушаться женщин, все равно заставят.

Марго, оценив мою иронию, снова повернулась к преследователям:

- Кто вас послал?

- Ю Ли.

- Кто такой Ю Ли?

- Он работает на босса в Женеве.

- Кто его босс?

- Мы не знаем.

- Это так, Мар, - сказал я, - от них больше ничего не добьешься, но нам и этого достаточно.

- Достаточно для чего? - спросил Алексей.

- Для того, чтобы понять, кто играет с нами в войну.

- И кто же это?

- Пусть это пока будет нашей тайной. Ты обо всем узнаешь в свое время.

Я, махнув рукой в сторону наемных убийц, обратился к жене:

- Мар, я сегодня поиздержался в смысле энергии, закодируй их, пожалуйста.

Женщина-рыцарь встала напротив группы из одиннадцати военных и четырех наемников, все еще не пришедших в себя, затем, подняв руки на уровень плеч, заговорила монотонным, проникающим в глубину сознания голосом:

- Заклинаю вас Господом Сириуса и Огнем Космического Разума во имя Любви-Мудрости: отныне и навсегда вы не возьмете в руки никакого оружия под страхом безумия! Отныне и навсегда вы забудете свое грязное прошлое, а также все, что произошло на этом месте! АУМ!

Алексей удивленно посмотрел на Марго, потом на меня:

- Почему просто не сдать их властям?

- Во-первых, ты видишь перед собой действительно группу службы безопасности в лице этих одиннадцати человек. Это значит, что никакое наказание этим людям не грозит, ибо им был отдан приказ сверху, а значит, сверху их и прикроют. Или накажут, но главные виновники все равно останутся в стороне. Во-вторых, если бы даже их и судили, они отсидели бы свое, а потом снова взялись за старое. А так они навсегда забудут об оружии и будут панически его бояться. Вот смотри, - я кивнул на группу мужчин.

Солдаты и их капитан удивленно озирались вокруг, как будто не понимали, как и зачем они оказались на этом месте. Увидев у себя в руках оружие, они с омерзением отбрасывали его подальше от себя. Так же поступили и четверо наемников в гражданском. Продолжая удивленно оглядываться на трех людей, стоявших в нескольких метрах от них, и на окружающую местность, они направились к своим машинам. Через две минуты площадку перед домом покинул последний грузовик, увозя опергруппу госбезопасности.

- Ну, вот и все, кажется, - облегченно вздохнул я. На всякий случай я мысленно обследовал дом, но с удивлением убедился, что мин там действительно больше нет. - И впрямь, все!

Мы направились к входу, когда Алексей произнес:

- Ребята, слушайте. Все это здорово, но мне не мешало бы попасть домой.

- Ты что? - Я обернулся к другу. - Куда тебе за руль? Останешься у нас, а жене позвоним и убедим, и уговорим, и

- С вами не соскучишься.

- Это верно, - я нагловато ухмыльнулся, оглядывая звездное небо, опрокинувшее над нашим крыльцом два ковша сестер-медведиц, - с нами весело.

Вдохнув свежего ночного воздуха, я вошел вслед за другом и женой в родной дом.

К концу Кали-Юги космические энергии уплотнялись. И без того колоссальное количество самой разноречивой информации, поступающей к Солнцу в форме мыслей, требовавших от Солнечных Иерархов постоянного напряжения сознаний, теперь будто увеличилось вдвое. Не меньшего напряжения требовал мир астральный, вибрации в котором достигали невероятной амплитуды, что отражалось на органах чувств Иерархов в диапазоне от панического страха до Всеобщей Любви. Однако, знание основ мироздания и путей его эволюции позволяло жителям Солнца целиком контролировать свое состояние, не поддаваясь чужим влияниям.

Рикардо Тау - Солнечный Иерарх - в состоянии глубокого погружения в себя готовился к общению с Учителем. Перед его внутренним взором поначалу возникла беспорядочная цепь образов, вызванных памятью, рассудком и органами чувств. Волевым усилием Рикардо заставил этот калейдоскоп остановиться, и сконцентрировал свое внимание на первом попавшемся объекте. Щелк , и образ звездной Вселенной застыл в его сознании. Вместе с сознанием застыл и весь организм. Составляющие его плазменной точки-тела не колебались, вызывая ощущение невесомости. Высвободившееся самосознание вступило в свои права, заставив образ Вселенной двигаться навстречу сознанию. Одновременно с этим Рикардо вызвал ощущение пульсации психической энергии и подчинил этому ритму первую попавшуюся молитву:

Приди, приди на зов мой мерный.

Мне нужен верный Твой совет.

Вселенной лик меняет облик,

Но как нам быть? Ответа нет.

Слова молитвы иногда были гораздо более бессмысленны, чем этот мантрам, но главной целью их было сохранить ритм, призыв и устойчивость сознания. Рикардо вызвал из глубин своей Памяти образ Учителя, постепенно усиливая и как бы оживляя его на фоне Вселенной. В какое-то мгновение последняя задрожала перед внутренним взором юноши и свернулась в спираль, вглубь которой, как по коридору, устремилось сознание Иерарха. В конце этого длинного туннеля замерцал голубоватый свет, при приближении к нему сменившись острыми иглами разноцветных лучей. И, наконец, показался источник этого света - Учитель. На фоне беспредельного количества мерцающих звезд, испуская вокруг лучи-иглы, появилось абсолютно геометрически правильное лицо.

Вместо привычного для жителей Земли овала, лицо это имело форму равнобедренного треугольника с устремленным вниз острым углом-подбородком. Глаза, бездонные, как сама Вселенная, начинались от самой переносицы, и от верхних углов треугольника острыми гранями устремлялись за пределы лица. Они не имели четких границ, постепенно сливаясь со звездным небом. На месте зрачков сияли две яркие звезды. Веки заменяла абсолютная пустота с редкими мерцающими звездами, впрочем, та же пустота заполняла весь контур лица. Треугольник удлиненного носа переходил в маленький треугольник рта. Завершали это космические видение, чем-то сходное с голограммой, углы бровей и чело, также имеющее вид угла. Ни одной неровной линии не было на этом лице, запечатлевшем Вселенную и ее Мудрость.

- Слушаю тебя, Чела! - достигла сознания Рикардо мысленная волна.

- Приветствую тебя, великий Гуру! Сомнений полны мои душа и разум.

- Знаю. Вы хотели бы одним усилием сбросить с себя и со всей планетной цепи собирательный образ Сатаны.

- Да, Гермес Трижды Великий! Воистину ничто не скрыто от Твоего взора.

- Не называй Имени Моего, о Лану, ибо известно тебе о Законах Кармы, для которых имя и пересечение линий судьбы - основополагающие.

- Прости, Учитель. Теряюсь я пред очами Твоими.

- Укрепляй дух свой, иначе как же вспомнишь сложное, если о простом забываешь.

- Креплюсь, Учитель, Именем и Славою Твоими.

- Что же хочешь знать ты о Сатане? Или не помнишь ты сказанного не единожды! Уж не думаешь ли ты, что можно получить сознание, не отделив свое Я от окружающего мира и окружающий мир от себя? Здесь-то и получаем разделение сознаний, а значит, разделение и в реальной жизни.

- Да, Гуру!

- Так почему же не скрываете своего нетерпения, когда заповедано терпеть!

- Но, Учитель, разделение зашло слишком далеко, став пищей для процветания Сатаны.

- Что же или кто, по-твоему, есть Сатана, о Лану?

- Я теряюсь!

- Да ведь Сатану создали вы и я вместе, общими усилиями. Неужели кто-то может думать, что одна из Великих Сущностей вдруг стала плохой, преследуя какие-то свои корыстные интересы? Да ведь и то сказать: тот, кого сейчас вы зовете Сатаной, раньше назывался Люцифером, Ангелом Света. И поныне он отвечает за Эволюцию большей части планетарной цепи, а мы - Его помощники.

- Не могу понять, о Гуру, как же такие мудрые Сущности могли допустить творящееся разделение?

- Не только допустили, но и создали основу его, ибо без этого нет Эволюции. Может, ты, о Лану, знаешь другой путь формирования сознания и самосознания, кроме как постепенная кристаллизация своего Я ?

- Нет, Учитель, я не знаю другого пути, но этот слишком тяжел.

- Конечно! Подниматься в гору тяжелее, чем катиться вниз.

- Но нельзя ли предпринять какие-то шаги для долгожданного объединения?

- Отвечу так. Сегодняшнее разделение - лишь преддверие Армагеддона, который произойдет еще через два Круга Эволюции, то есть очень нескоро. Тогда Черные и Белые Силы окончательно и сознательно разделятся, защищая Каждая свой путь, как Они его понимают. Это-то окончательное разделение и завершится Армагеддоном: войной Богов и, конечно, живых существ.

- Так значит, все же есть Боги, которые не хотят объединения?

- Что ж, ты умен. Скажу так: сегодня они в стадии формирования, а формируете их вы своими мыслями, страхами, желаниями. Должны исчезнуть глупцы, считающие, что их мысли или страсти остаются с ними, не производя Вселенскую работу.

- Значит, появление Сатаны и Армагеддон неизбежны?

- Да. И, откровенно говоря, мне хотелось бы ускорить этот процесс, поскольку он задерживает множество других, более красивых и удивительных движений во Вселенной. Вы слишком долго совершенствуете свои сознания, и это опаснее, нежели откровенное отстаивание принципов Черных Сил.

- Да, Христос говорил об опасности Серых.

- Вот именно.

- Но, чего же ждать завтра, о Гуру?

- Чтобы ждать завтра, нужно заложить камень сегодня. Сложность лишь в том, что каждая личность в этой системе должна заложить этот камень в себе. Помни, эволюция жива до сих пор только потому, что Белые никогда не объединялись явно. Это замечательный парадокс. Черные всегда вместе, Белые разделены, отчего никто не знает, где и в какой момент будет нанесен их удар, ибо группируются они только тогда, когда есть зов, и им не нужны ни деньги, ни тирания Черных, чтобы создать порядок. А быстрота их организации и порядок будет ошеломляющим для другой стороны силы, ибо та не поймет, во имя чего и как держится этот порядок.

- Я понимаю сказанное тобой, о Гуру, но силы наши на исходе, ибо трансформации низших вибраций в высшие отнимают слишком много энергии.

- Именно в таком ответе кроется яд Сатаны, о Лану, ибо источник слабости, сомнения, уничижение себя - источники Сатаны внутри вас, но Люцифер, как самостоятельная Сущность, здесь не при чем.

- Да, Учитель, я слаб духом. Давно мы уже несем свою Карму и Карму планет на плечах своих, но ныне ситуация достигла апогея: непрекращающиеся войны, конфликты и постоянный страх. И даже нам неведомо, чьих сил больше в мире: наших или черных.

- Чего же хотели вы, Иерархи? Достичь гармонии легким путем, когда каждый в вашей планетной цепи на протяжении Эпохи и своих инкарнаций совершил сотни и тысячи грехов. Неужто все это не будет иметь продолжения, и не должно быть исправлено?

- Да, Учитель, но ты был прав, упомянув, что и чистые ввергаются в сатанинские дела.

- Не дивлюсь тому, о Лану, ибо, если силы их равны твоим, кои есть слабость и сомнение, значит, не постигли они еще во всей полноте Законов Космоса.

- Чего же ждать, Великий?

- Страх вижу в вопросе твоем. Жаль. Но на вопрос отвечу. Близится дом Водолея. Его и ждать. Космический Христос завершит свое крещение в Золотом Веке.

Мерцающие контуры лица среди звезд стали блекнуть и исчезли совсем. Рикардо с сожалением и тяжестью в душе проводил Гермеса Трисмегиста внутренним взором, и, распределив психическую энергию равномерно по всему телу, вышел из состояния медитации.

Вокруг царила прежняя суета его соратников, энергетических и информационных потоков.

- Ну что, Рик, опять получил оплеуху? - обратился к нему Умберто.

- Да, старик по-прежнему упрям и строг.

- Хм! Старик , скажешь тоже. Он еще нас с тобой переживет.

- Ну и что? От этого ему не меньше эонов жизни.

- С этим трудно спорить. Но, как я вижу, он не поделился с тобой новой информацией?

- Ты правильно видишь. Заповеди, нравоучения, лекции, а здесь даже на мгновенье не расслабишься и без Его заповедей.

- Однако он все равно прав. Только внутреннее осознание вечных Истин способно удержать мир от окончательной гибели.

- О! Еще один! Ты тоже будешь мне лекции читать?!

- Зачем? Ты и так все знаешь, Рик. Наверно, устал просто.

- Наверно? Конечно, устал! Сколько можно всю эту грязь с планет перерабатывать, пропуская через себя, через свою внутреннюю сущность, через организм! - Иерарх метнул взор в сторону информационно-энергетического массива. Я что, вечный двигатель, что ли?

- Ну-ну, Рик, успокойся. Твои эмоции лишь подливают масла в Сатанинские жаровни. Да и тебе самому может не поздоровиться.

- Умберто! Я не святой. Все! Хватит! - Плазменный шар Рикардо загорелся ярче обычного. - Больше не могу слушать советы и быть паинькой. Хочу просто и независимо ни от кого жить. Сейчас отправлюсь к Патриции, отвлеку ее от праведных размышлений и дел, и хотя бы часть своей жизни посвящу покою и любимой женщине.

- Что ж, отправляйся к Пат. Может, она тебя остудит.

- Нет! Не надо меня охлаждать. Я сказал - хватит нравоучений! Значит, так и будет. И она будет делать то, что я захочу, а не то, что она считает нужным.

Рикардо исчез. Умберто с сожалением смотрел вслед своему товарищу, не зная, как ему помочь. А влюбленный уже был рядом с подругой, которая изучала один из рисунков информационной голограммы.

- О! Рикардо! Я рада тебя видеть, - не отрываясь от рисунка, поздоровалась Патриция. - Посмотри на этот замечательный узор двух землян. Как он красиво переплетен!

- Патриция! - Иерарх даже не глянул на изящную голограмму, переливавшуюся всеми цветами радуги. - Посмотри на меня!

- Да? - отрываясь от узора, спросила женщина-Иерарх, удивленная тоном Рикардо. - Что случилось, Рик?

- Я хочу покинуть Солнце.

Возникла пауза. Иерархам не было нужды объяснять смысл некоторых фраз и их интонации. Рисунок сказанного был виден на астральном теле.

- Я вижу, что у тебя был разговор с той стороной Космоса, и что ты устал от неизвестности.

- Да, я устал. Хочу отдохнуть, и хочу, чтобы ты это сделала вместе со мной.

- Но, я вижу, ты не собираешься возвращаться на Солнце?

- Верно! - Интонации образной речи Рикардо становилась все упрямей.

- Но ведь здесь наша жизнь, наши дела, наконец, весь смысл нашего существования в этом Круге. Да и без солнечных энергий нельзя долго прожить в Космосе.

- Мне все равно. Я хочу хоть сколько-то времени прожить спокойно, а потом будь, что будет - даже смерть!

- Рик, я не была готова к твоему срыву. Дай подумать мне, и сам подумай еще раз.

- Пат! Я вижу! Ты хочешь, чтобы я успокоился, и все бы шло по-прежнему, - заводился солнечный Иерарх, - этого не будет! Я принял решение и жду твоего окончательного ответа.

Напряжение диалога достигло апогея, но Патриция сохраняла хладнокровие:

- Ты же знаешь мой ответ, Рик. Знаешь, что я всегда любила Солнце и нашу работу на нем. Ведь мы являемся необходимой и наиболее развитой частью сознания не только этой звезды, но и всей ее планетарной цепи, и я не могу в угоду твоим эмоциям все оставить. Я чувствую свою сопричастность к этому и ответственность за будущее миллиардов жизней.

Рикардо Тау засветился сильнее и спросил:

- Это твое последнее слово?

- Да!

- Что ж! Тогда прощай! - Он подождал секунду, а потом медленно, явно ожидая, что Патриция его вернет, стал удаляться. И она сделала это:

- Рик! Подожди! - Удаляющаяся точка замерла.

- Что?

- Останься. Ты нужен мне, нужен Умберто, нужен всем нам. Подумай, наконец, и о том, сколько сил угрохала Вселенная, чтобы сделать тебя таким, какой ты есть - сильным и совершенным. А ты хочешь перечеркнуть все это в один миг.

- Сил, говоришь?! А где мне взять сил, чтобы пропускать через себя всю эту грязь с планет? Посмотри сюда! - Рикардо мгновенно оказался около голограммы Земли, созданной Патрицией. - Это ведь твоя любимая планета, не так ли?

- Я бы сказала, что это - наиболее многострадальная планета из всех, - начала она, но Рикардо уже не слушал замечаний своей возлюбленной. Он показывал на темно-коричневый узор, в котором прямо на глазах появлялись новые линии.

- Видишь?.. Война! А вот еще.., и еще.., и еще. Смотри! Вот узор смерти в войне! Что этот восемнадцатилетний Сергей успел сделать в жизни? Только убить двух таких же юнцов и умереть самому? Хм! А вот еще один труп. Прожил сорок лет, и за миллион лет не искупит той крови, которую пролил, а ведь она и на нас с тобой, Пат! Ты чувствуешь это? Бог мой, смотри! - Рикардо слегка сдвинулся влево. - Девушка, да какая девушка - девочка. Сколько боли! Имя красивое - Катерина. А это, - Иерарх указал на взаимосвязи с рисунком девушки, которые представляли собой взбесившийся график эмоций и выплеска жизненных сил, - ее насильники. Аж четверо! Как ей жить теперь? Она почти умерла астрально! Или вот

- Хватит! Хватит! - Патриция, с болью и жалостью слушавшая весь этот бурный монолог, приблизилась к возбужденному Рикардо. - Я думала, ты мужественный Иерарх, и ради них, - она указала на голограмму, - готов хотя бы работать, я уж не говорю - отдать свою жизнь. Но ты действительно сломлен. А здесь, на Солнце падшие духом горят в считанные дни и даже часы. Улетай! Но попробуй вернуться. Я буду ждать. Я люблю тебя.

Боль и горечь хлынули в душу Иерарха. Последняя надежда на опору в лице Патриции покинула его. Не сказав ни слова, он мгновенно скрылся в глубинах Космоса, обрекая себя на долгое, почти бесконечное скитание по незнакомым мирам, оставляя здесь, на Солнце и его планетах, свой мир, свою и чужую боль, свое так и ненайденное счастье. Эоны пройдут, прежде чем Рикардо Тау, Иерарх Солнечной системы, обретет себя снова. Эоны пройдут без него.

Продолжение