г Copyright Saversky, 1996

САВЕРСКИЙ АЛЕКСАНДР

ОБИТЕЛЬ МУСУЛЬМАН 

8. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими .

(Ев. от Матфея, гл. 5)

В полдень, когда обезумевшее Солнце буквально испепеляло Багдад, по посадочной полосе его центрального аэропорта пробежал четырехместный самолет бизнес-класса. Неширокая дверь выпустила на летное поле, где уже стоял черный линкольн , четырех пассажиров, которые уселись в автомобиль без особых церемоний. Как только двери этого произведения искусства на колесах захлопнулись, машина мягко укатила с аэродрома.

Она пересекла весь город, позволяя пассажирам полюбоваться его древними сооружениями, а затем, проехав несколько километров на север, повернула к небольшой на первый взгляд вилле. Огромные металлические ворота при приближении лимузина бесшумно открылись, и взглядам пассажиров предстала площадка, больше напоминавшая внутренние крепостные дворы времен рыцарства. Пространство ее со всех сторон ограничивали совершенно глухие стены четырехметровой высоты. Из единственной двери, вырезанной в центральной стене, вышел слуга в широком одеянии и с тюрбаном на голове. Поочередно открыв все двери линкольна , он выпустил из охлаждаемого кондиционером салона машины все тех же четырех мужчин в душное пространство маленького двора.

Слегка поклонившись, араб жестом руки пригласил гостей следовать за собой.

За дверью путешественники не увидели ничего, кроме узкого короткого коридора, упиравшегося в двери лифта. Только один из четырех посетителей знал, что коридор просматривается и, при желании, простреливается из невидимых глазу амбразур.

Помню, помню! , - хмыкнул он про себя и вошел в лифт, двери которого уже распахнулись. Кабинка мягко устремилась вниз, и трое ее пассажиров так и не смогли определить ни ее скорости, ни глубины, на которой они оказались после погружения под землю. Но четвертый точно знал, что апартаменты, куда их доставили, расположены на пятидесятиметровой глубине. Он знал это потому, что бывал здесь не единожды на протяжении многих столетий. Электрическую тягу лифта прежде заменяли рабы.

Распахнувшиеся двери лифта заставили троих пассажиров замереть на месте, хотя из всех людей на Земле удивить их было труднее всего. Их взорам предстали воистину дворцовые залы падишахов времен Тысячи и одной ночи . Рисунки, изображающие фрагменты истории и легенды Востока, украшали персидские ковры с невероятно длинным ворсом красных, синих и других чистейших цветов. На стенах, обтянутых голубой парчой, висело древнее оружие: кинжалы, мечи, сабли, ятаганы и стилеты. Некоторые из червленого золота, некоторые из чеканного серебра, они были скорее произведениями искусства и сувенирами, нежели оружием - но они соседствовали с великолепными боевыми клинками из вороненой стали, выкованной мастерами Дамаска, Багдада, Дагестана и Грузии. Рукояти драгоценного оружия горели огнем самоцветов. Вся эта невероятная коллекция освещалось газовыми факелами.

Один из прибывших, оглядев весь этот сверкающий парад, неожиданно для сопровождающего араба подошел к одному из клинков и взял его в руки. Это был двуручный меч с витой рукоятью и синим клинком дамасской чеканки. Внезапно меч вспыхнул внутренним светом, отчего вокруг него разлилось голубое сиянье. Мужчина что-то прошептал, клинок заискрился в ответ, затрепетал и погас. Мужчина поцеловал его и вернул на прежнее место.

Служитель, онемевший от увиденного, все также молча, но держась на почтительном расстоянии от странной делегации, указал ей путь через залу, а сам остался у лифта. Трое мужчин, все еще стоявших на месте, ступили на пестрый ковер, утонув в нем по щиколотку. В тот же момент дверь на другой стороне зала отворилась, и из нее энергичным шагом в сторону гостей направился человек невысокого роста в военной форме.

- Приветствую вас на Священной земле Багдада, господа! Прошу не называть и не спрашивать сегодня имен. Я надеюсь, что при вас нет оружия или колющих предметов?

Трое из пришедших отрицательно качнули головами, а четвертый с улыбкой посмотрел на меч, с которым только что общался, но затем уже серьезно сказал вопрошавшему низким голосом:

- Нет, у нас нет с собой оружия.

- Тогда прошу вас следовать за мной.

Небольшая группа пересекла, наконец, зал и, пройдя через массивные двустворчатые двери, оказалась в темной комнате, где стояло десятка два столиков с небольшими лампами на них. Лампы освещали только руки, лежавшие на столах, и фрагменты одежды людей. Лица полностью оставались в тени. За каждым столиком сидело по одному человеку.

Четверо вошедших направились к единственному незанятому столу, и сели в мягкие, но высокие кресла. Как только это произошло, над ними неожиданно вспыхнула люстра, свет которой выхватил всю четверку из полумрака комнаты. В то же мгновение обладатель низкого голоса сделал едва заметный жест, и люстра вновь погасла. Произошло все это столь быстро, что никто из сидевших в комнате не успел разглядеть ни единой черты лица или костюмов таинственных делегатов. Как только свет погас, в комнате раздался бас:

- Господа, мы должны быть в равных условиях. Ведь это справедливо, не так ли? - В ответ молчали, но голос и не ждал ответа, - Поэтому будет либо так, как сейчас, либо так

Неожиданно в зале вспыхнули все люстры, ослепив на миг присутствующих, и тут же погасли.

Демонстрация таких возможностей произвела значительное впечатление на людей за столиками, а обладатель баса, ничуть не смутившись, продолжал:

- Нас просили не называть ни имен, ни фамилий. Я уважаю ваши желания, хотя мрак, созданный в этой комнате, скрывает вас друг от друга, но не от меня.

Ему ответили из центра зала:

- Человек, мы не знаем, кто ты, и не знаем, зачем нас собрали здесь. Хотя слово собрали не совсем верно, ибо многие из нас оказались в резиденции президента Ирака совершенно неожиданно, в силу совершенно необъяснимых причин, и даже, я бы сказал, против своей воли. Поэтому мы требуем объяснений.

В комнате повисла тишина, пока все тот же низкий голос не соизволил прервать ее:

- Конечно! Вы услышите объяснения, а также я прошу извинения за те методы, которыми вас доставили сюда. Они вызваны назревшей, на мой взгляд, необходимостью в таком представительном собрании. - Говоривший мужчина слегка осекся, потому что никак не мог разглядеть своим третьим глазом одного из присутствующих в зале, и никак не мог понять, почему ему это не удается. Он сконцентрировал всю свою энергию, но так ничего и не увидел, что оставило неприятный след и чувство досады. Но пауза, которую он сделал, осталась почти незаметна для слушателей. В это время каждый из них увидел перед собой то ли галлюцинацию, то ли киноэкран, на котором в хронологической последовательности проносилась славная история мусульманского мира, начиная со времен более древних, чем приход Магомета, и завершая недавним прошлым. Великие страны и культуры мелькали перед глазами изумленных зрителей: Сирия, Месопотамия, Митанни, Алзи, Элам, Мадга, Ки-Ури. Огромная империя покрывала Азию во времена Урарту, великолепные сады обрамляли величие ни с чем не сравнимых дворцов. Целые народы жили единой семьей, не зная войн друг с другом. Затем пришел Великий Магомет, и миллионы людей склонили голову перед Его Мудростью и Верой, и в удивительном единстве падали ниц в час молитвы, когда с минарета раздавался певучий голос муэдзина.

Коран - Священная Книга мусульман - вел за собой к Аллаху миллионы верующих. Великий Арабский Халифат переливался яркими цветами благоухающей жизни. Но христиане не могли спокойно взирать на процветание мусульманских народов (так показывали картинки), и объявили Крестовые походы. Именно в них закалились слава и мужество мусульманского мира. С именем Аллаха на устах тысячами гибли воины, защищая свою родину, свою веру.

А дальше последовали картины менее приятные: кровная месть, распад империй, междоусобные войны, извращение Истин Корана, терроризм - мусульманский мир разваливался на части, и не было уже в нем прежнего единства. И ясно было из чередующихся картин, что именно христианская культура, исподволь или явно, оказывала это разлагающее воздействие. Западное телевидение, пресса, прямой захват мусульманских государств, как это случилось при образовании СССР, навязывание своих экономических законов - все это разрушало умы верующих.

Великое шествие Ислама, проникшего даже в культуры Египта и Индии, застопорилось, стало давать сбои. Последний конфликт между Кувейтом и Ираком, за которым явно читались нефтяные интересы белых стран, и война России в Чечне были заключительными кадрами в этом необычном историческом обзоре. Фильм-галлюцинация закончился, в зале воцарилась тишина, которую прервал немолодой голос:

- Ты велик, пришелец. Мы увидели своими глазами то, чего многие из нас даже не знали, хотя перед тобой находятся образованнейшие люди мусульманского мира. С какой ты планеты? И с какой целью явился к нам? Если намерения твои добры, то почему ты не открылся людям сразу, а заставил нас явиться сюда, в эту темную комнату?

Мощный бас снова зарокотал в полутьме:

- Я не инопланетянин, и живу на Земле, но явился к вам с важной миссией. Все, что показано мной, а это лишь мизерная часть того, что я мог бы показать, имеет одну единственную цель: вы должны осознать тот разлад, который царит между вами. Заодно вы смогли воочию увидеть врага, пред ликом которого можете объединиться, иначе мусульманскому миру грозит скорое растворение в мире чужой культуры. Скажу больше: новое идеологическое течение под названием Духовное Движение Единства уже имеет в ваших странах несколько миллионов сторонников, фактически верующих в иного Бога, нежели Аллах. А ведь этой новой вере нет и десяти лет. Что же нам ждать дальше?

- Ты хочешь войны с христианами, пришелец?

Неожиданно бас загромыхал во всю свою мощь:

- Войны? Нет, господа! Война вам не поможет. Я хочу Священной Войны - Джихада! Я напоминаю вам о заветах Магомета по сохранению веры, которую вы ныне теряете! Я напоминаю вам о потерянных в пользу христиан землях! Я напоминаю вам о вере, отступающей перед информационными, технологическими и социальными новшествами христианского мира! Я указую вам на ваших женщин, открывших ныне свои лица и тела взорам всех мужчин! И я спрашиваю вас - где корни ислама? Где несгибаемая вера в Аллаха и заповеди Магомета? Или вы решили стать неверными? Да покарает вас Аллах, если это так!!!

Грохочущий голос, многократно отраженный полукруглыми сводами зала, умолк.

Все тот же старческий голос произнес из темноты:

- И все же - кто ты?

- Вам должно быть достаточно того, что я говорю правду. Имя же свое и размеры своей помощи, которая выражается в неслыханных для вас денежных суммах и мощи тонких миров, я назову лишь после объявления Джихада! Я знаю, многие из вас согласятся со мной, что западному миру нужен мощный противовес, тем более, что Россия перестала играть роль балансирующей стороны, а напротив, стала ближе к Европе и США, нежели к Азии. И никто в мире не справится с такой задачей лучше, чем мусульмане, но только тогда, когда они объединят свои усилия в этом направлении.

- Жаль, что ты не можешь нам открыться, - продолжал старик, - но объясни нам, как мы можем воевать против столь мощных в военном отношении государств, как Россия и США? Тем более, как ты верно заметил, мы и сами воюем друг с другом, что, я согласен с тобой, не является Высшей Волей?

Низкий голос выказал удивление:

- Кто здесь говорит о войне?

- Но разве слово Джихад - Священная Война - не подразумевает военных действий?

- О, Аллах, ты слышишь этого человека?! Он является наиболее просвещенным твоим последователем, но даже и его голова затемнена для понимания Твоих заповедей. Неужели вам неизвестно, Имам, что Джихад никогда не подразумевал военных действий? Единственное, к чему он призывает - это войти с мечом в Царство Аллаха, чему вы можете найти аналогию в Библии у Христа. Или вы уже разучились отличать собственную идеологию, посеянную вами в массах для возмущений народа, на который ныне слово Джихад оказывает магическое действие, от подлинных Истин, заложенных в Коране? Можете ли вы предположить, что Магомет проповедовал войну?

- Возможно, ты прав, и обсуждаемое нами слово действительно утратило свой настоящий смысл, но тогда что именно ты имел в виду?

- Я имел в виду создание единого религиозного межгосударственного мусульманского центра, с правом определения политики и единой линии развития в отношении подчиненных вам государств. Власть этого центра должна быть почти абсолютной, как в империи. Это и есть воплощение воли Аллаха, который, будучи Единым, призывает к единству и вас.

- Вы потрясающе умны, Гарольд О'Дри! - совершенно неожиданно раздался в комнате молодой женский голос в сопровождении ироничных аплодисментов. Не давая присутствующим опомниться, он продолжал: - Господа! Позвольте представить вам

Именно в этот момент кое-кто опомнился:

- Полковник Гусейн! - раздалось в темноте, как выстрел, и мгновенно в одной из боковых дверей появился военный. - Как попала сюда эта женщина? Как вообще здесь могла оказаться женщина? Вы мне ответите за это! А сейчас, мадам, или кто вы там, соизвольте немедленно удалиться! Полковник, проводите даму до вашего кабинета и разберитесь тщательно в деталях ее появления здесь.

- Слушаюсь, господин... Извините! Мадам, следуйте за мной.

- Боюсь, что вряд ли вам это удастся, господин Президент, - прозвучал в ответ все тот же женский голос, - боюсь, что вы в состоянии эмоционального возбуждения, вызванного моим неожиданным появлением здесь, не задались по-настоящему вопросом: а как я действительно могла сюда попасть?

- Получением ответа на этот вопрос займется полковник. Какого черта вы стоите, как вкопанный, Гусейн? Выполняйте приказ!

- Господин Президент, я не могу сдвинуться с места.

- Что за чушь вы несете, шайтан вас побери?

- Я не позволю ему сдвинуться с места, - снова заговорила женщина, - пока господин Президент не позволит мне остаться и высказать свои мысли, от которых, я вас уверяю, в головах у всех нас только прояснится.

- Гусейн, позовите охрану, наконец, если вас околдовала эта женщина. - В ответ не раздалось ни звука: полковник, судя по всему, к тому же еще и онемел. - Проклятье! - выругался голос Президента. Судя по всему, он встал и сам собрался вызвать охрану, когда в тишине снова раздался рокочущий бас:

- Боюсь, что вы не пройдете дальше двери, господин Президент, а если попробуете кричать, то тоже онемеете. - Шаги, направляющиеся к двери, стихли.

- Что все это значит? Кто вы такие оба? Я требую объяснений, поскольку в данный момент у вас в заложниках находятся фактически все главы государств мусульманского мира. А это уже слишком!

- Я не имею к этому никакого отношения, господин Президент, - оправдывался бас, - за исключением того, что позволил себе собрать вас здесь. Что же касается этой женщины, то могу сказать только, что лучше выполнить ее просьбу и выслушать: бороться с ней бессмысленно, не так ли, мадам? - Мужчина был само обаяние. Правда, после своих слов он вынужден был совсем уж не обаятельно цыкнуть на своих спутников, поскольку у тех почему-то начали стучать зубы.

- Благодарю вас, Мессир, за столь лестную оценку и поддержку, - в тон басу парировала женщина.

- Кому же оценивать, как не мне, - чуть слышно буркнуло в ответ. Очевидно, владелец низкого голоса вспомнил что-то не совсем приятное.

- Так вы позволите мне остаться, господин Президент? - голос женщины был очень учтив.

- А у меня есть выбор? - вопросом на вопрос ответил тот.

- Боюсь, что нет, но мне бы не хотелось ссориться ни с вами, ни с кем-либо еще в этой комнате. Это вряд ли послужит взаимопониманию между нами, а оно нам всем очень необходимо, в чем вы вскоре убедитесь.

- Делайте, что хотите, - окончательно признал свое поражение Президент Ирака и вернулся в свое кресло.

- Благодарю вас, вы так любезны. - Голос женщины был столь искренен и добр, к тому же красив и обаятелен, что многим в зале, включая самого Президента, показалось, что именно он соизволил дать свое разрешение на то, чтобы эта дама осталась.

Иллюзий по поводу того, кто кому что разрешил, не питали только четверо мужчин, сидевших за одним столиком. Тем более, что один из них теперь знал, кого он не мог разглядеть в зале, и соответственно знал - почему.

Тем временем пауза затянулась, возбужденные мысли и эмоции присутствующих постепенно успокаивались. Дождавшись того момента, когда в каждом участнике собрания, сменив напряжение, возник интерес к тому, кто должен говорить, но почему-то молчит, женщина сказала:

- Уважаемые господа, я поздравляю вас с величайшим событием, происходящим впервые за последние несколько столетий: цвет мусульманского мира собрался вместе, на самом высоком уровне! - Легкая ирония, прозвучавшая в этих словах, заставила присутствующих задуматься. Кое-кто улыбнулся, оценив тонкий юмор женщины, которая тем временем продолжала:

- Мне жаль только, что оно происходит в темной обстановке. Я бы устроила в его честь великий праздник. - Однако, женщина явно ничего не собиралась праздновать, явившись сюда с определенной целью, а потому ее речь стала более деловой, не утратив, однако, мягкости. - Господа, ваши тайны останутся с вами, однако мне от вас скрывать нечего. Я - Маргарита Лендел, одна из основателей упоминавшегося здесь уже духовного движения Единства. Несмотря на рыцарское поведение Гарольда О'Дри по отношению ко мне, я все же позволю себе представить его вам, потому что он, очевидно в силу своей скромности или каких-то еще причин, не захотел этого сделать. Но мы с ним представляем две противоположные пока Силы на Земле, а потому вы должны знать, что это за Силы, и кто их представляет. Но, может быть, Мессир, - неожиданно обратилась она к магу, - все же представится сам? Это сняло бы с моих слов налет бестактности.

И снова она не оставила выбора, ибо Гарольду О'Дри нельзя было уступать ей инициативу в самом начале поединка, зарыв свою голову в песок. Поэтому он сказал:

- Да, господа, я действительно не желал открывать себя до поры, поскольку, назвавшись, я вынужден был бы объяснить многое из того, что ныне извращено на Земле, а это нелегкая философская задача для умов, которые не только верят, но и сами создают догматы веры. Такими умами являетесь ныне вы. Но иного пути нет, и я вынужден пуститься в этот непростой путь. Я - жрец Египетских храмов, рыцарь Мальтийского Ордена, мастер Ордена Розы и Креста, основатель целого ряда религиозных и философских учений, перечислять которые нет смысла, ибо их сотни, но главное: Я - Наместник Люцифера на Земле, а на языке ислама - Шайтан, Повелитель четырех Эфиров, Повелитель Духов Земли и Тонких Миров! Я - Глава Черной Ложи, Маг Высшей Степени Магии, а также богатейший, если угодно - наибогатейший человек Земли. И, чтоб уже совсем было понятно, кто я, знайте: мой возраст измеряется двадцатью пятью тысячами лет. Пусть вас не пугает эта цифра. Речь идет не о биологической, но о сознательной жизни, ибо я перевоплощаюсь, когда хочу и в кого хочу, исключая лишь десяток людей на Земле, равных мне или более сильных, среди которых числится и эта женщина.

- Благодарю вас, Мессир, - сказала Марго, с улыбкой глядя на мусульман, после слова Шайтан попадавших на колени в молитве, обращенной к Аллаху, - вы прекрасно справились с поставленной мной задачей. Мне бы это удалось гораздо хуже. Послушайте, господа, - обратилась она к коленопреклоненным мужчинам, - вы достаточно защищены в моем присутствии от Темных Сил, да и не в интересах Гарольда созывать сюда легионы Тьмы, как мы их называем. Здесь идет разговор на уровне разума, и не более того.

- Господа, я гарантирую вас от всяческих дальнейших неожиданностей, - поддержал ее Черный Маг, - все самое неожиданное уже произошло.

Услышав умиротворяющий голос женщины-Адепта и заверение в безопасности, данное Магом, мужчины начали вставать с колен и рассаживаться в кресла.

- Господин Президент, мне кажется, что многим из ваших гостей не мешало бы выпить чая или кофе, чтобы успокоиться, после чего я хотела бы перейти к сути вопроса, - сказала Марго.

- Да-да, - побелевший от бесконечной цепочки неожиданностей глава Ирака приказал полковнику, только что поднявшемуся с колен, принести напитки. Пока тот собирал заказы, в комнате слышались только голоса людей, просивших то или иное питье. Потом наступила полная тишина: каждый собирался с мыслями, и ни Марго, ни Гарольд О'Дри не собирались нарушать ее - им самим было о чем подумать. Через несколько минут заказы были выполнены, и женщины, чьи лица закрывала паранджа, расставили напитки на столиках. Когда на столе Марго появилась чашка чая, из-под покрывала на нее глянули беспредельно изумленные глаза, как бы вопрошавшие: Как это может быть? Как ты смогла? . Сделав глоток фанты и не притронувшись к чаю, Марго подождала, пока остальные пригубят из своих чашек или пиал, и заговорила:

- Ну вот, теперь мы спокойно можем обсудить будущее мусульманского мира и мира вообще. Ведь все мы хотим жить в мире, не так ли? - Таким тоном, какой был теперь у женщины, мать общается со своим ребенком: столько нежности было в нем. Слушавшим казалось, что им говорят не о судьбе мира, а о том, что купят понравившуюся игрушку. - Я удивлю вас, но я согласна со всем, что сказал вам Гарольд О'Дри! - она сделала паузу, чтобы подчеркнуть весь глубокий смысл этого заявления, а потом, пользуясь эффектом неожиданности и контраста, закончила свою мысль: - Со всем, кроме одного. Однако мое объяснение потребует нескольких минут вашего внимания. Прежде, чем я начну излагать свои мысли, я позволю себе обратиться к Гарольду О'Дри лично, с тем, чтобы все сказанное мной было бы воспринято им как бы заново, будто он никогда ничего не знал о жизни на Земле. - Черный Маг спокойно кивнул в ответ, освободив по желанию женщины свою голову от напряженных размышлений. Теперь голос Марго зазвучал ровно и ритмично, как если бы она пересказывала историю какого-то государства.

- Господа! Эпоха, которую все мы переживаем, находится в точке, близкой к высшей степени накала, но еще не достигла ее. Эпоха эта названа Эпохой Разделения, ибо каждый разумный субъект в течение ее должен отделить свое сознание от окружающего мира. В этом мы похожи на детей, ломающих свои игрушки, чтобы узнать, из чего они состоят. Мы разобрали по косточкам все на Земле: сушу и море - на участки собственности и на государственные границы, на целенаправленное использование почвы под посевы, под добычу нефти, рыбы и прочего; мы разделили науку на сотни отдельных дисциплин; мы разделили религии на десятки учений и тысячи сект; мы разделили даже геостационарную орбиту Земли на сегменты, отдав их тем или иным владельцам. Мы разделяем русских и американцев, арабов и французов, латиноамериканцев и индусов; мы говорим на разных языках, имеем разные культуры, молимся разным богам, хотя большинство религий утверждает, что Бог - один, но это именно их Бог, а не чей-то другой. Дети уходят от родителей, родители от детей. В Священных Книгах мира достаточно указаний на это время, и вы, конечно, не можете их не знать, - женщина сделала паузу, и кое-кто согласно кивнул в ответ. - Мне не составило бы большого труда показать вам все, что телепатически продемонстрировал ранее Гарольд О'Дри относительно истории мусульманского мира, для любой из земных общин: христианской, индусской, еврейской и других. И везде вы найдете те же процессы, что и в истории своего народа: войны, империи, распады, снова империи, снова распады, извращение фундаментальных истин, а точнее, их откровенное непонимание, и даже откровенное нежелание размышлять над ними, как бы в силу их естественности и привычности. Таков наш мир, и колоссальную часть работы над его формированием проделал человек, а я бы сказала - сущность, которую вы видите перед собой, - Марго легким кивком указала на Черного Мага. Тот еле удержался от того, чтобы не скорчить ей в ответ противную рожу. - Поверьте, а лучше поймите сами, что все сделанное им, и то, что мы приписываем Сатане или Шайтану, (кстати, эти слова филологически имеют единые корни, что очевидно даже без исследований) делалось для нашего же с вами развития. Я хочу, чтобы и сам Гарольд это понял, наконец. Разделяя нас с миром и между собой, он заставлял нас видеть этот мир и друг друга, видеть, из чего состоим мы и из чего состоит Вселенная. Он закалял наши чувства опасностью и страхом, он заставлял нас страдать, чтобы мы знали, что такое боль, ибо боль - результат плохого взаимодействия с душой или разрыва с ней, он учил нас жизни, независимой от мира, от Земли, очевидно, сам того не сознавая. И потому наши сознания устремились ныне в глубину самих себя и в Космос. Он искушал нас, и мы вкушали плоды Познания мира. И вот теперь я говорю вам всем, и вам, Гарольд: человечество уже не дитя, ломающее игрушку. Оно много знает, настолько много, что должно сделать последний шаг к самоосознанию и познанию Тонких Миров: астрального и ментального, в которые ввергнуто волей Господа, как Его не назовите, и где вы, Гарольд, доныне властвуете, - женщина посмотрела в сторону черного мага. - Остался всего лишь шаг к тому, чтобы человек, каждый в отдельности, осознал, что само слово и понятие Со-Знание предполагает два объекта, автономных, но соединенных в систему. И эти два объекта есть человек на земле со своим физическим телом, чувствами и рассудком, и душа, которая есть человек еще более Тонких миров. И самоосознание такой двойственности (а на деле существует еще более высокий, третий план автономии, называемый на Востоке Монадой, а у христиан - Сыном Господа) приведет людей к пониманию и познанию Всемирной Души, на плане сознания которой все существующие ныне проблемы будут решаться по иному, в Любви и согласии. Потому-то я говорю о том, что во всем согласна с Гарольдом, кроме того, что целью объединения мусульманского мира должна стать холодная, Священная или какая-либо другая война с христианами. Ведь объединение мусульман вам нужно было не столько для усиления их, сколько для возможности контролировать немалую часть Земли, не так ли, Гарольд? - И, не дожидаясь ответа, Марго продолжила. - А создание такого центра само по себе создало бы необходимость появления такого же христианского центра, который вы тоже смогли бы контролировать. Особенно при условии, что в основу такого объединения поставлен конфликт. В данном случае вы использовали религиозный. - Речь женщины была настолько логична, что Гарольд, глупо ухмыльнувшись, непроизвольно кивнул. - Но я прошу вас понять, что создание таких противостоящих империй - анахронизм. И я понимаю Гарольда, пытающегося вернуть прошлое, потому что в будущем он себя не находит, а дальнейшее разделение сознаний без какого-либо объединительного процесса самостоятельных личностей повлекло бы гибель Земли. Потому-то он и цепляется за отработанные прежде приемы. Вы тащили мир вперед, Гарольд, все это время, но сейчас вы становитесь тормозом. А вам, конечно, известно, что бывает с теми, кто идет против законов эволюции. Даже звезды ныне препятствуют вам.

- Это факт, - еле слышно пророкотал бас.

- Но не стоит обольщаться согласием Главы Черной Ложи, господа, - голос Марго зазвучал энергичнее. - Он соглашается со мной только потому, что очень много знает, и многое из того, что я сказала, не стало для него новостью, ибо его сознание очень высоко развито и соприкасается с миром души. Поэтому он понимает меня. Проблема в другом. Армагеддон - это не битва между мной и Гарольдом О'Дри. Чего бы мы стоили, если бы за каждым из нас, за нашими мыслями, чувствами и поступками не стояли сотни миллионов людей. Проблема именно в человеческой массе, которая только-только ощутила последствия Армагеддона, который уже почти завершен в Небесах, и теперь спустился на Землю из Тонких Миров, чтобы продемонстрировать свою мощь здесь, среди нас, людей. Вы - политики высочайшего ранга, и сами являетесь Магами, поскольку управляете колоссальными человеческими и материальными энергиями. Поэтому вы определенно должны знать, что сознание множества людей еще слишком слабо развито, чтобы говорить о слиянии их с миром души. Поэтому они и мыслят категориями плотного материального мира, не зная о существовании другого. Разрыв между их сознаниями и сознаниями передовыми, коих ныне также множество, и составляет основу враждующих армий земного Армагеддона. Однако эволюция не ждет отстающих, и, как было во времена Ноя, когда ворвался на Землю Небесный Потоп, оставив лишь один народ, отраженный в Библии, как семья Ноя, так и ныне, Небесный Огонь уничтожит всех, кто не готов к нему. И дело здесь, как вы понимаете, не в каких-то желаниях неких богов, а в закономерностях физических механизмов и напряжений. Сейчас они очень высоки, но мы должны быть к ним готовы. Поэтому единственная просьба, которую я позволю себе высказать к столь высокому собранию, заключается в том, чтобы вы объединялись не для войны, а для мира, а для этого объединитесь каждый со своей душой. Благодарю вас за внимание, господа.

Мужчины молчали. Гарольд О'Дри обвалился. Не в том смысле, что упал со стула. Просто его сознание рухнуло в никуда, в пустоту. Отрешенный, он сидел, находясь посреди нигде . Все, что было сделано им за тысячелетия, оказалось совсем не тем, что он планировал сделать. Стали понятны Библейские предсказания об объединении Черного Архангела со своим Отцом - Богом. Стало ясно, как это бывает. Стало ясно, как он заблуждался в своей философии, выстраивающей эгоистичную любовь к Земле, что приводило к ненависти ко всему Космическому. Оказалось, что он был пешкой в этой самой Космической Игре. Эта женщина разрушила его. И ей не понадобилось никаких сражений, никаких нападений: все произошло мягко, с любовью, по-доброму, но правдиво, а потому смертельно для сознания. Глава Черной Ложи перестал существовать. Остался только Гарольд О'Дри, знающий о Земле столько же, сколько Князь Света, то есть чуть меньше, чем Бог. И Марго могла надеяться на его, правда, не очень скорую (сколько времени пройдет, прежде, чем он оправится от удара), но искреннюю помощь в деле мира.

Затянувшаяся пауза длилась, пока старческий голос Имама не прервал тишину:

- Я старый человек, друзья, и многое повидал на своем длинном, и столь коротком, в сравнении с жизнью этого человека, - рука под лампой указала в сторону Гарольда, - веку. Мне известно, что порой война разрушает старое, чтобы создать новое, и ранее благодаря войнам двигалась эволюция. Но, должен признаться, в последнее время меня все чаще посещают мысли о том, что война больше разрушает, нежели создает. Может, права эта женщина, утверждая, что мир изменился? Может, действительно хватит ломать игрушку в своих руках, а пора созидать? Ведь, если я правильно понял основную мысль этой женщины, человек всю эту Эпоху был учеником Творца, а теперь, познав, из чего состоит мир, он сам должен творить. Так?

- Так, уважаемый, - улыбнулась глазами Марго.

- Кроме того, изучив самые корни Ислама, а также множество других верований, я убежден, что между всеми религиями есть сходство, которого не видят только слепцы или политики, которым выгодно играть на незнании масс. Может, настало время просветить мир, а не затемнять его все новыми и новыми формами разделяющих трактовок Святых Писаний? Даже моих познаний достаточно для достижения этой цели. А сколько еще людей обладают подобным знанием! Пусть их сотни, нет, думаю, тысячи. Для Земли это очень немало, тем более с такими союзниками, каких я теперь вижу в лице этой женщины и ее движения. И я благодарен сегодняшнему дню за то, что он свершился до моей смерти. Я счастлив, что видел свет будущего в глазах этой женщины, которых не скрывает даже темнота. Да сбудется воля Аллаха!

- Господа! - заговорил вдруг Президент Ирака, видимо, так и не отошедший от свалившихся на его голову неожиданностей. - Я выхожу к народам ислама с официальной инициативой об объединении наших государств, но не на основе империи, а на основе федерализма.

В зале раздалось ироническое:

- Пф! - и молодой мужской голос произнес. - Не надо спешить. Все, что мы увидели и услышали сегодня в этой темной комнате, требует самого тщательного изучения и осознания. Скороспелые решения нам не помогут, а могут лишь погубить предложенное.

Неожиданно снова заговорила Марго:

- Я совершенно согласна с последним оратором, хотя лично я целиком готова к обсуждению проекта объединения мусульманских стран, но вам самим, для вашей же пользы, нужно время усвоить разумом все, что сегодня произошло. И я прошу вас, постарайтесь не забыть ничего из того, что вы услышали, увидели, а главное - ощутили в этом зале. Позвольте мне попрощаться на этом! - Она встала.

- До свиданья! - раздался недружный хор мужских голосов.

- Высокого вам пути, господа! - Марго покинула зал.

Когда она была на полпути к лифту, ее неожиданно догнал Президент Ирака и слегка смущенно, запинаясь, заговорил:

- Я приношу тысячу извинений, вы, видимо, очень устали, - призывно глядя в глаза женщины, говорил он, - я могу предложить вам апартаменты моем дворце, чтобы вы могли отдохнуть.

- Господин Президент, - с улыбкой ответила моя благоверная, - я не хочу задеть ваших чувств, но разве вам недостаточно вашего гарема? К тому же я, кажется, мало напоминаю легкомысленную женщину. - Она не ушла сразу после этих слов, подождав, пока высокопоставленный политик сам себя оправдает или сгладит неловкость, что он и поспешил сделать:

- Как вам будет угодно, но ответьте мне хотя бы на вопрос, касающийся моей личной безопасности: как вы все-таки сюда попали?

Марго улыбнулась и исчезла, но, как только лицо Президента стало окончательно недоумевающим, снова появилась, сказала еще раз: До свиданья! , и уже у раскрывшихся дверей лифта услышала запоздавшее:

- До встречи!

После сражения с Черной Ложей и наемниками, я в течение недели бомбардировал ООН письмами, звонками и телеграммами в надежде встретиться с Генеральным Секретарем, но кто-то не хотел этой встречи, и я даже не стал бы уточнять имен, поскольку было ясно, кто именно этого не хочет.

На нас никто больше не нападал, и я удивился было этому затишью, и даже вознамерился лично посетить Женеву, но тут произошло нечто, заставившее меня изменить планы.

В то время, как моя женушка наводила порядок в головах мусульманских старейшин, я сидел перед стереовизором у себя дома, и увидел заставку экстренного выпуска новостей, прервавшую передачу. Не ожидая ничего хорошего от современных неожиданностей, я быстро просмотрел другие каналы: там было то же самое. Оставив в покое пульт аппарата, висевшего на стене, я с нетерпением стал ждать самих новостей. Появившиеся кадры и репортаж заставили мои мозговые извилины зашевелиться сильнее. Стереовизор показывал летающую тарелку, приземлившуюся перед штаб-квартирой ООН. Мне не было нужды объяснять, откуда взялся этот летающий предмет сервировки стола, ибо на его куполе красовался знак - символ Сатурна. Репортер, между тем, сообщил, что прилетевшие инопланетяне не желают Земле зла, и что они кое-что поведали о своей цивилизации, описывая почти райскую жизнь и полную свободу личности. Технологические достижения сатурнян поразили ученых Земли. Одна только летающая тарелка, со встречно вращающимися дисками и неподвижным куполом, которая могла развивать сверхсветовую скорость, поразила их воображение. И уж никакому анализу не поддавалась система управления этим летательным аппаратом, который подчинялся мысленным приказам пилотов. Ученые кинулись в свои лаборатории, а сатурняне не спешили выдавать технические секреты, ограничиваясь малым, но удивительным. Даже сам облик сатурнян, а мне до сих пор не доводилось их видеть, впечатлял: одни из них маленькие, ростом примерно метр двадцать, но с большой головой и огромными глазами (так у нас на Земле любят вообще рисовать инопланетян - похоже!), зато другие - четырехметровые гиганты с маленькой головой. Очевидно, что умом блистали именно карлики , как называл их Верон, не вкладывая, впрочем, в это слово ничего обидного. Верзилы , очевидно, лишь сопровождали их, поскольку держали в руках какое-то оружие в виде небольших трубок с прикладом. В завершение репортажа девушка-корреспондент сообщила, что инопланетяне предложили ООН сформировать земную экспедицию на их планету, чтобы та увидела все воочию и сняла на пленку. Я, зная о Сатурне немного больше других землян, размышлял об истинных целях прилета этой делегации, когда раздался телефонный звонок.

- Крис, привет! Ты смотрел ящик? - имея в виду стереовизор, спросила Марго.

- Привет, малыш. Ящик я смотрел.

- И что ты об этом думаешь?

- Думаю, что Ридо обнаглел, и решил поиграть с землянами в кошки-мышки перед тем, как их съесть.

- Но зачем? Просто так? Без всякой цели прилететь сюда. А эффект неожиданности при нападении? Что-то не так.

- Вот и я чего-то не пойму.

- Что думаешь делать?

- Думаю: а не слетать ли мне на Сатурн?

- Щас! Так я тебя и отпустила, тем более одного.

- А почему бы и нет?

- В этом нет никакой необходимости.

- Ну, конечно!? Во-первых, я органически не люблю играть вслепую. Мы не знаем даже правил игры, в которую нас втягивают. Во-вторых, выяснить это можно только лично, потому что я не смогу поверить на слово никаким членам земной экспедиции. Тем более ты знаешь, что Ридо владеет психотронным оружием.

- Не знаю, Крис. Я терпеть не могу, когда тебя носит неизвестно где, да еще без меня.

- Почему же неизвестно? Очень даже известно! Я буду на Сатурне.

- И будешь думать, конечно, что мне от такого знания легче, да?

- Нет, но ты же у меня умная девочка, и я уже знаю, что ты согласна со мной. Ты лучше скажи, как прошла встреча в Багдаде?

- Лучше, чем я ожидала. Кажется, Гарольд что-то понял.

- Красивый мужчина?

- Ничего.

- Я тебе покажу - ничего ! Вот только приедешь домой.

- Ой, тоже мне, ревнивый Адепт.

- Ладно, ладно. Я пошутил. Ты же у меня стена за спиной, которую даже Люцифер не прошибет. Кстати, ты когда собираешься назад?

- Я немного застряла в городской клинике.

- Что-нибудь серьезное? - Я, конечно, знал, что жена не сама лежит в клинике, а лечит там других.

- Да так, несколько случаев рака средней степени тяжести, да еще кое-что.

- Успешно?

- Воздействие через душевное очищение на человека, а не непосредственно на болезнь, дает великолепный результат.

- Только не забудь и о синтезе. Очищение должно быть осуществлено на всех уровнях, вплоть до физического тела.

- Я помню.

- Так когда тебя ждать обратно?

- Думаю, неделю я здесь еще пробуду.

- Ладно. А я пока слетаю на Сатурн.

- Что ж с тобой сделаешь. Лети, пташка, - неохотно согласилась она, - только не забудь позвонить мне, когда получишь ответ из ООН.

- Позвоню.

- Пока, непоседливый заяц!

- До встречи, малыш.

Как только я положил трубку, снова раздался звонок:

- Господин Лендел? - прозвучал незнакомый женский голос.

- Да.

- Одну секунду. - На другом конце провода кто-то еще снял трубку.

- Алло! Господин Лендел, добрый день. - Мужской голос сделал паузу, чтобы дать мне поздороваться в ответ.

- Добрый день.

- Вы говорите с начальником департамента ООН по проблемам космоса. Меня зовут Бенджамин Форест. Я уполномочен предложить вам войти в состав экспедиции, отправляющейся на Сатурн. Вы, конечно, уже знаете о прилете к нам инопланетян?

После его слов мне стало весело: хорошо иметь сильных врагов, которые готовы отправить тебя даже на Сатурн, только бы держать подальше от своих проблем. Разобравшись в несложной игре Тома Стивенса, я сказал:

- Да, я слышал об этом, - и тут же задал интересующий меня вопрос, - если не секрет, господин Форест, а кем вы уполномочены говорить со мной?

- Не секрет, конечно. Заместителем Генерального Секретаря ООН Томом Стивенсом.

- Ага. Ясно.

- Что-нибудь не так, господин Лендел?

- Да нет, все в порядке. - Мне понравился Стивенс. Это были уже шахматы: он перестал скрывать свои ходы. Вот только кто выиграет эту партию?

- Так вы согласны, господин Лендел?

- Да, я согласен. - Мне даже не пришлось напрашиваться, все решилось само собой.

- Тогда вам необходимо прилететь в Женеву. Билет на самолет уже заказан. Ваш рейс 312, отправление самолета через два часа и десять минут из Шереметьево-2. Так мы ждем вас?

- Да, да, спасибо за приглашение. До встречи.

- Удачного полета.

Через четыре с лишним часа, сообщив Марго о произошедших событиях, я уже находился в штаб-квартире ООН, не потратив денег даже на авиационный билет. В специальной лаборатории для четырех членов экспедиции был организован инструктаж по вопросам медицины, астрофизики, биологии и иным проблемам, на которые необходимо обращать внимание, находясь на другой планете. В состав экспедиции вошли люди, которых я хорошо знал либо лично, либо заочно по научным трудам. Это были доктор физико-технических наук, профессор Гарвардского университета Дэйв Стюарт - глава экспедиции; доктор биохимии, профессор Кембриджа Эльза Гинсберг; и, наконец, доктор астрономии и физики звезд, профессор университета в Цинцинатти Тора Девегердес.

Мы были рады обществу друг друга, коллектив у нас образовался молодой и энергичный. Но, по правде сказать, состояние у всех было напряженное. Еще бы, лететь на чужом корабле, на чужую планету - прекрасная возможность стать заложниками или материалом для каких-нибудь опытов, если инопланетяне имеют дурные намерения. Но молодости свойственна самоотверженность вне зависимости от научных регалий, а средний возраст членов экспедиции не превышал тридцати пяти лет. Поэтому, несмотря на то, что трое делегатов Земли нервничали, они готовы были к работе. Что касается меня, то я был готов ко всему.

Дисколет-тарелка доставил нас на орбиту Земли в четыре часа утра, после кошмарного количества инструкций. На орбите дожидался один из уже известных мне сигарообразных кораблей, поглотивший маленький дисколет своей пастью.

Нас проводили в каюты, но через десять минут все выбрались из них в уютный холл, объединяющий эти временные обиталища. Всем хотелось поговорить о том, что нас ожидало. Я вполне допускал, что за нами постоянно наблюдают, а потому не стал раскрывать своих знаний о Сатурне, и уступил инициативу в разговоре своим спутникам.

Первым заговорил Дэйв:

- Я так рад, коллеги, что мне выпало стать одним из первых людей, кому удастся побывать на чужой планете.

- Это действительно невероятно, - поддержала его Эльза. - Еще два дня назад я и представить себе не могла, что это произойдет, тем более со мной.

- Что нас там ждет? - спросил сам себя Дэйв. - Может они враги, а может, и друзья. Кто знает?

- По крайней мере, нужно быть максимально собранными, - вступила в разговор Тора, а потом неожиданно повернула разговор в другую сторону:

- Абсолютно бессмысленно гадать о том, что нас ожидает, - правильностью этого определения она удивила даже меня, - поэтому, если Эльза и Дэйв позволят, я бы хотела использовать время полета не для пустых предположений, а чтобы пообщаться с Крисом - это моя давняя мечта.

Ну вот, отдал инициативу - подумал я обреченно. Хоть бы кто-нибудь поспорил с ней, ведь ничего интересного я все равно не скажу, но, увы...

- Крис, я прочитала Книгу Единства, но не поняла главного - как ты думаешь? Ну... то есть каков метод твоего мышления?

Я сделал небольшую паузу, пытаясь предугадать структуру предстоящей беседы, затем взял три ручки со стола и показал их спутникам:

- Главным является то, что каждый человек должен получить личный опыт во всем самостоятельно. Это касается даже очевидных догм и банальных истин. Вот, например, эти ручки. Их три. Я задам вам арифметическую задачку, которая оскорбит ваши умы своей простотой, но тем не менее... Я убираю одну ручку. Сколько ручек осталась?

- Две, конечно, - не задумываясь, сказала Эльза.

- Вот именно! - радостно подтвердил я. - Так и утверждает современная арифметика. Но позвольте, а это что? - Я торжествующе показал третью ручку, которую держал в правой руке.

Лица моих спутников замерли от удивления.

- Все дело в том, друзья, что современная математика, выросшая на основе арифметики, совершенно не учитывает законов, известных, например, физике. Это законы относительности, сохранения материи и энергии. Две ручки остались только в моей левой руке, но это не значит, что третьей вообще не стало, а арифметика этого не учитывает.

- Разве это существенно? - спросил Дэйв. - Мы же, как правило, имеем дело с конкретным местом и с конкретным объектом.

- Естественно! - отреагировал я. - Только потому, что ваше сознание конкретно и привязано к этим самым определенным местам и объектам. Для меня же, если мы говорим о способе моего мышления, ничто во Вселенной не является отдельным и оторванным от другого. Все взаимосвязано. И, если я убрал эту ручку, то я должен знать, куда я убрал ее, а если я ее уничтожил в плотном мире - сжег, например, - то я должен знать, во что она превратилась и трансформировалась. Иначе, это самое арифметическое уравнение вовсе не уравнение, поскольку решает только локальную задачу, а не задачу в целом.

- Но наше сознание не готово к таким логическим цепям.

- А разве я утверждаю, что знаю все. Но я знаю больше вашего, хотя бы уже потому, что задаю себе такие вот глупые вопросы и ищу на них ответы. Для меня не существует очевидностей, которые утверждает кто-либо. Пусть это даже сам Христос. Я допускаю возможность существования того или иного факта, но никогда не скажу, что он - факт, пока лично не буду убежден в этом. Это тем более касается способа познания мира и моих выводов о законах мироздания, эволюции и Истине. Лучше вообще ничего не знать, чем утверждать чужие истины, что и есть догматизм.

- А как ты относишься к понятию размытой истины? - спросила Эльза.

- Никак. Истина непреложна, безотносительна, и, значит, абсолютна, если, конечно, знаешь ее.

- А разве человечество знает такие Истины?

- Да, знает, но опять же, со слов мудрецов. А я говорил о личном опыте познания. Поэтому, если я начну вам излагать Истину, то это будет моя Истина, а для вас она будет только догмой или вообще чем-то абстрактным. Попробуйте сами найти ее. Можете прямо сейчас, а я попробую спорить, если не соглашусь с вами, ибо всякое утверждение требует проверки.

В комнате наступила тишина. Каждый из трех моих спутников лихорадочно пытался найти что-то надежное, ту самую точку опоры, от которой можно оттолкнуться. Наконец, Эльза не выдержала:

- Вот, например, стул, на котором я сижу. Я могу встать с него. Это, по-моему, истина.

- Разве? - спросил я. - А если я привяжу тебя к стулу?

- Но ведь я ставлю конкретную задачу. Я могу ее сформулировать с учетом всех возможностей, о которых ты говоришь.

- В этом-то и проблема современного человека, - продолжал я, - ведь, ты, Эльза, будешь формулировать свою задачу со словами если , а потом делать вывод, говоря то . Создается некий алгоритм исполнения Истины. Как будто Она может зависеть от каких-то алгоритмов. А она потому Истина, что существует сама по себе везде, во всем и всюду, и мы не способны поставить ее в зависимость от своих жутко относительных условий. Потому что даже твой пример со стулом зависит от большого числа событий в мире - от поведения всех присутствующих, включая возможность твоей внезапной смерти, от штурмана этого космического корабля, от метеоритов, которые могут врезаться в корабль, и до неизвестно каких событий на Сатурне, где может быть отдан приказ о нашем уничтожении. Так можно ли Истину ставить в зависимость от таких случайностей?

- Фу! - выдохнула Эльза. - Ну и примерчики ты привел.

- Это условности. Если они тебя задели, извини.

- Но что же тогда можно считать Истиной в нашем мире? - Тора, затеявшая всю эту дискуссию, и большую часть времени молча слушавшая, снова напомнила о себе. - Может быть, это один из законов, о которых ты упоминаешь в книге? Закон Бинера, например.

Я утвердительно затряс головой:

- Да! Законы именно такого уровня я считаю Истиной, но ни в коем случае не считаю таковым второй закон Ньютона, который работает только при наличии гравитации.

- А что это за закон Бинера? - спросил Дэйв. - Извини, Крис, я не успел прочитать твоей книги.

- Это не беда, - отреагировал я, - зато ты другие книги читаешь. Закон Бинера звучит примерно так: любое взаимодействие и движение во Вселенной происходит, благодаря существованию двух и более полюсов, между которыми всегда есть напряжение и разница потенциалов. Это напряжение дает объекту, движущемуся между полюсами, необходимую энергию для движения. Если вы в состоянии привести пример, когда это условие не выполняется, я буду рад это услышать, и буду снова искать Истину. Моему интеллекту пока удалось найти всего несколько таких Законов, которые претендуют на статус непреложных и абсолютных.

- Пожалуйста, - не полез за словом в карман Дэйв, - ты идешь в магазин. Какие же здесь полюса и напряжение?

- А зачем ты идешь в магазин? - спросил я.

- Какая разница.

- И все же.

- Ну, положим, за молоком.

- Прекрасно. То есть ты сидишь дома, и вдруг появляется желание выпить молока, или что там ты с ним делаешь. Что мы имеем?

- Я, кажется, знаю, - воскликнула Тора. - Полюс настоящего - это ты, Дэйв, сидишь дома без молока, а полюс устремленности - это ты, пьющий молоко. Представляешь себе, какое напряжение создается внутри тебя самого, из-за чего ты встаешь, одеваешься, идешь в магазин, покупаешь молоко, тратя деньги, которые, кстати, еще нужно заработать, и, наконец, вернувшись, разряжаешь полностью возникшее напряжение, напившись молока.

- Этот закон сформулирован в философии, как закон единства и борьбы противоположностей, - заявил Дэйв.

- Да! Только я не люблю крайностей. Они мешают понять Истину. Например, само название, в котором говорится о противоположностях, меня не устраивает по одной простой причине: в мире форм, категориями которого привык оперировать наш современник, нет абсолютного единства и абсолютных противоположностей, поскольку наш мир вообще - мир относительности. Все формы различны и одновременно схожи в части материального состава. Истина же вообще касается не форм, а глубокой внутренней сущности процессов и оформления материи. Истина является причиной их, а проявления Истины могут быть различными, в зависимости от так называемого закона Кармы, который становится Истиной только тогда, когда мы понимаем его, как Закон причинно-следственных связей. Кроме того, даже небезызвестное отталкивание также основано на бинарности, поскольку отталкивание не что иное, как результат ограниченности сознания одного объекта по отношению к другому. И объект с меньшим уровнем сознания защищается от более развитого.

Мои спутники обдумывали сказанное, но Эльза не хотела признавать поражения в споре, а потому решила задать более сложный вопрос:

- А что ты скажешь о христианских заповедях, например?

Я задумался. Как им объяснить саму жизнь, все ее сложности, условности и пропорции? Пришлось начинать издалека.

- Вы все католики, а мне пришлось изучать христианство по православной Библии, но не думаю, что в этих учениях есть существенная разница.

- Отчего же, - вступился Дэйв, - разница существенная. Положим, у вас быть нищим - благость, у нас же, напротив: быть богатым - значит быть угодным Богу.

- И где же истина? - спросил я.

- Спорный вопрос, - взъерошился Дэйв, из чего следовало, что, по его мнению, правы все-таки католики.

- А отчего он спорный? - прицепился я к нему.

- Да оттого, что вы считаете так, а мы иначе.

- А вот и нет, - восторжествовал я, - он спорный оттого, что общей истины нет ни в той, ни в другой трактовке, поскольку каждый человек субъективно относится к богатству. Примирить эти учения может, как обычно, середина.

- То есть лучше быть середнячком?

- А разве можно по-другому решить этот вопрос? Разве не закон меры руководит физическим миром? С одной стороны, нас призывают к тому, чтобы отдавать что-то церкви, для чего это что-то нужно заработать, а с другой стороны, в одной из притч Христос призывает молодого богача, соблюдающего все заповеди, раздать все бедным, чтобы его приняли в Царство Божие. Что же тогда он сможет дать церкви, после того, как раздаст все нищим? Как быть?

- Не знаю.

- Проблема в том, что никакая книга на свете не способна описать всех сложностей бытия, даже Библия.

- Ты что, против Библии? - Эльза была удивлена.

- Если вы позволите, я все же продолжу наш разговор об Истине и христианских заповедях. Тогда станет понятным и мое отношение к Святым писаниям, - я сделал паузу, посмотрев в глаза Торы, пристальный взгляд которой я ощущал на себе уже долгое время. Она едва улыбнулась, но я не смутился и улыбнулся ей в ответ еще шире, давая понять, что мы только спутники и не более того, после чего продолжил:

- Начну с вопроса о том, как мы читаем такие книги, как Библия.

- На английском, - сострил Дэйв.

- А я в оригинале, - рассмеялась Эльза.

- Верно. Кто, во что горазд, - обобщил я, - а скажите-ка мне, как зовется тот, кто совершает шесть актов творения в первой главе Книги Бытия?

- Бог, конечно, - ответила Эльза.

- А кто продолжает творить во второй главе?

- Черт, я не помню. Да, тоже Бог, кажется.

- А вот и нет, - сказал я, - не Бог, а Господь Бог.

- А это не одно и тоже? - скривил рот Дэйв.

- Если бы мы имели дело с одной сущностью, так она и называлась бы одинаково, зачем же путать верующих? К тому же те творения, о которых мы читаем, разве они не кажутся странными? В первой главе Бог создает землю, растения, животных и человека, а что же выяснятся во второй главе? Что не было на земле ни кустарников полевых, ни человека для возделывания их. Куда же они делись? А потом во второй главе именно Господь Бог создает человека из праха земного, и вдувает в него дыхание жизни.

- И как это понимать? - спросила долго молчавшая Тора, которую успокоил мой ответный взгляд.

- Я к тому все это говорю, что, читая подобные писания нужно быть очень, очень, - я устно поставил восклицательный знак, - внимательными. В первой главе Бог создает животных и растения, но не непосредственно, как субъекты живой природы, а по роду их, так там сказано.

- Как это - по роду ? - ввернул Дэйв.

- А здесь у меня довольно сложная теория, и нет однозначного ответа, хотя я думаю, что речь идет о принципах возникновения растительного и животного царства, как бы о том самом полюсе устремленности, о механизме, благодаря которому появилось все, что мы видим.

- Метафизика какая-то, - фыркнула Эльза.

- Может быть, но попробуй-ка ты без метафизики объяснить существование двух вод в самом начале первой главы.

- Это, когда отделил Бог воду над твердью от воды под твердью?

- Да.

- Что ж тут сложного? Надземные и подземные воды, конечно.

- Неужто? - изумился я. - А как же быть с тем, что эта самая отделяющая твердь названа небом , а как же вода под твердью, которая, собравшись в одно место, образовала моря и открыла сушу? Разве эта вода может быть подземной?

Эльза беспомощно посмотрела на Дэйва, но тот лишь пожал плечами в ответ.

- Есть вопросы еще метафизичнее, чем этот, - продолжал я. - Первые строки Книги Бытия помните?

- В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над .

- Верно, верно, - прервал я Тору, - как же так: ведь небо появляется, как твердь посреди воды, лишь на третий день творения?

- Ничего не понимаю, - выдохнула Эльза.

- Так же, как и я вначале, но надо разбираться. После слов о сотворении земли идет текст о том, что земля была безвидна и пуста.

- Безвидна, не имела вида, - воскликнула Тора.

- Не имела формы, если быть точным, - добавил я.

- Вот и договорились, - съязвил Дэйв, - оказывается, вовсе и не Бог сотворил Землю.

- Отнюдь, - возразил я, - просто в первой главе речь идет не о материальных творениях в нашем понимании. Нужно к тому же вспомнить, хотя бы ради уважения к мудрости древних, терминологию халдеев, которые создавали Библию. А они, как известно, выделяли четыре основных элемента: воздух, огонь, вода, и, наконец, земля.

- Ты хочешь сказать, что речь идет о творении именно этих элементов?

- Вот именно.

- При чем же здесь разделение воды?

- А притом, что вода по всем древним учениям имеет несколько значений. Кроме того, что она в высшем своем аспекте - сама жизнь, то есть жизненный принцип, она еще является и миром чувств. Мир чувств, в свою очередь, делится на чисто земные страсти и на высшие чувства - интуицию и любовь-мудрость. Эти последние не принадлежат земному миру, а находятся за пределами той самой тверди или неба, отделяющего земное от божественного. Проще сказать, сумма наших эго или земных личностей и есть та самая твердь, мешающая каждому из нас пробиться в Царство Бога, чтобы стать личностями небесными.

- Обалдеть, - иронично констатировала Эльза.

- Все, что ты говоришь, еще нужно доказать, - не унимался Дэйв, - хотя вопросы, которые ты задаешь, уже стоят многого.

- А я вам сразу сказал, что каждый должен своим умом решать подобные задачи, только не всем они интересны.

- Это верно, - хоть раз согласился со мной глава экспедиции, - но ты все время говорил о Ветхом Завете, а Эльза спрашивала твое мнение о христианских заповедях, то есть о Новом Завете.

- Христос принес только одну заповедь, которой не было в Ветхом Завете: возлюби ближнего своего, как самого себя.

- Тем не менее.

- Ты хочешь знать, истина это или нет?

- Да.

- Это слишком эзотерично.

- Почему?

- Потому что на востоке считают, что основная вибрация Логоса Солнца - Любовь, и частотный диапазон колебаний этой вибрации дает цвет индиго. Я не могу все это объяснить, для этого нужно учиться, наблюдать, слушать, отрешиться от всех догм, и начать познавать мир заново. Но одну вещь о Новом Завете я вам скажу, чтобы вы поняли простую мысль: дело не в том, что ты уже знаешь, а в том, сколько бы ты хотел знать, - я помолчал, давая слушателям подумать, и продолжил, - именно желание дает жизнь на земле творениям человека. Меня как-то спросили, - я улыбнулся, - а почему не все могут стать йогами, ведь это очень полезно. Почему же не все, ответил я, могут все, но не все хотят. А известно, что один человек может привести на водопой сорок лошадей, но даже сорок человек не могут заставить одну лошадь пить.

Мои спутники впервые улыбнулись, а я решил закончить этот бесконечный философский диспут очередным парадоксом из Нового Завета.

- Вы знаете, чем крестится ныне христианский мир?

- Святой водой, - мгновенно отреагировала Тора.

- Верно, в церкви крестят именно так, - сказал я. - И вот читаю я как-то Новый Завет, и натыкаюсь на удивительную фразу Иисуса Христа: Крещеньем должен Я креститься, и как томлюсь, пока сие свершится . Как это, думаю, ведь к этому моменту Иоанн Креститель давно уже окрестил Христа? И тут вспоминаю слова Иоанна: Я крещу вас водой в покаяние, но идет позади больший меня. Он будет крестить вас Духом Святым и огнем . Приходят на ум и слова самого Христа: Огонь пришел я низвесть на землю, и как желал бы, чтоб он уж возгорелся .

- Ну-ну, и что же? - с тревогой спросил Дэйв, мозги которого начинали плавиться от обилия вопросов без ответа.

- Это значит то, если снова вспомнить халдеев и ессеев, у которых учился Христос, что мы поклоняемся воде, астральному миру, то есть своим желаниям и страстям. Не потому ли перед иконами человек постоянно просит Бога о чем-то для себя? Но ведь все это - крещение Иоанна, а не Христа. Ведь огонь по всем учениям - символ разума, при чем в высшем аспекте - символ Абстрактного Ума. Ум же, как известно, делится на три части: инстинкты и рефлексы - фундамент разумных реакций, интеллект - начало разделяющее, и абстрактный ум - начало объединяющее. Последний лежит за пределами земного эго и является мостом между человеком земли и человеком души. Этот ум действительно действует, как огонь, поскольку в нем сгорает вся разделенность, к которой привык человек, в нем рушатся догмы и установки, границы и недопонимание, ибо этот ум поднимается над всеми границами, и видит общее там, где его, казалось бы, нет. Это единственный инструмент, способный на компромиссы. Приход именно такого объединения предвещал Христос, именно об этом огне и о таком крещении он говорил. Интеллект - начало разделяющее, работающее в пользу земного эго, не упустит своего, но абстрактный ум найдет компромисс и здесь: нет необходимости отдавать все, что имеешь, но чем-то жертвовать необходимо всегда. Кстати, надо сказать, что крест, который носят христиане, также является символом огня. Церковь умудрилась объединить крещение Иоанна и Христа в одном ритуале, отражая тем самым некий переходный период в жизни человечества: с одной стороны вода, а с другой крест. Друзья мои, а не пора ли нам поспать? - неожиданно прервал я беседу. - Мы болтаем уже три часа. - И я встал.

- Пожалуй, да, - сказал Дэйв, утомленный разговором.

Наши спутницы тоже встали, и все отправились по каютам. Свет в холле погас.

А через несколько минут один из карликов, находящихся на борту корабля, нажал на кнопку, и к спящим землянам устремились искусственные психические волны. 

Проспав на борту инопланетного корабля девять часов, члены экспедиции обнаружили, что на них накатывается уже недалекая солнечная сторона Сатурна. Еще через полчаса я увидел, как к нам присоединился эскорт из двух сигарообразных кораблей, размером меньше того, в котором мы путешествовали.

Вскоре все три корабля начали снижаться сквозь ядовито-желтую атмосферу, приобретавшую, по мере приближения к поверхности планеты, коричневатый оттенок.

Только сейчас я ощутил в своей голове постороннее вмешательство - легкие покалывания в затылочной части головного мозга. Я создал вокруг себя легкий энергетический вихрь, отбрасывающий посторонние колебания. Покалывания в голове исчезли, но тут же мне вспомнился ночной кошмар, навеянный генераторами. Я видел, как перед моими глазами на фоне белого неба распускались цветы-воронки зловещих темных оттенков, засасывающие в себя Вселенную. Я поставил на этом видении огненный крест, и оно, полыхнув на прощанье, испарилось.

Между тем корабль, быстро тормозя в атмосфере, замедлил свое движение перед шахтой, просверлившей планету на неведомую глубину.

Неожиданно из бортов нашего корабля выросли крылья, имеющие форму полуовала, опиравшегося на воздух вогнутой своей частью. Космическая сигара вплыла в затемненную шахту, и, несколько десятков километров пролетев под поверхностью планеты, оказалась над огромной площадкой, заставленной такими же кораблями. Очень медленно она опустилась и присоединилась к ним.

Я ощутил, как возросло давление на мозг. Мне казалось, что основные вибрации психотронных генераторов направлены на возбуждение страстей и желаний, оставляя для работы интеллекта очень малую часть сознания. Первый же наш шаг на Сатурне показал, насколько я был прав. Красивая и темпераментная Тора начала вдруг посылать мне томные взгляды, от чего я слегка шарахнулся, но при этом стараясь ее не обидеть. Двое других моих товарищей начали безостановочно хохотать, потешаясь над ростом сатурнян.

Зная их всех, как людей интеллигентных и волевых, я не мог не оценить мощности генераторов Ридо.

Глядя сквозь стекло очень удобного, мягкого скафандра на хохочущую парочку, и на то, как Тора, взяв меня под руку, призывно смотрит мне в глаза, произнося при этом что-то пошлое, я, хоть и с опозданием, сообразил, что тоже должен показать свою ненормальность, иначе сатурняне заподозрят неладное. Тогда, неожиданно отбросив от себя руку Торы, я присоединился к Эльзе и Дэйву, не обращая внимания на неожиданно начавшую рыдать женщину, чувства которой были сильно задеты. Истерически смеясь и рыдая, отпуская в адрес инопланетян совсем уж неинтеллигентные шутки, в сопровождении четырех верзил мы дошли до стены пещеры, в которой были выбиты огромные постройки. Войдя внутрь, мы очутились в комнате размером с земной спортзал. И здесь я ощутил изменение психотронных вибраций: теперь основная их частота несла страх, максимально подстегивающий логику и рассудок. Мой Бог! - напрягся я. - Генераторы Ридо имеют, как минимум, две основных частоты - одну для длинных, другую для маленьких. Первые живут страстями, вторые страхами, но эти страхи особенные - они направлены на лихорадочный поиск любых решений перед опасением опоздать. Но, куда опоздать? А, никуда! Это был просто страх, выжимающий из интеллекта карликов все соки. Так возникает лихорадка, в данном случае поисковая лихорадка .

Между тем, мои спутники перестали ржать, как идиоты, и теперь, как шизофреники, затравленно озирались вокруг. Я вздохнул и проделал то же самое. С детства обожаю корчить рожи. Однако мои мысли и чувства были свободны, и я понимал, что генераторы действуют на психику землян гораздо сильнее, чем этого хотелось бы Ридо. Но мы находились в общей зоне с верзилами и карликами, а потому император не мог снизить мощность своих машин ради сохранения душевного здоровья гостей. Но ему придется это сделать, если он хочет нас вернуть на Землю в целости и сохранности, пусть даже и без памяти .

Я люблю предугадывать события, и мало удивился, когда к нам в сопровождении двух верзил подошел карлик, которого мы до сих пор не видели. Гвардейцы своими огромными ручищами направили в сторону землян маленькие приборы, размером с аудиоплеер. Карлик жестами предложил землянам взять их и надеть, что и было выполнено немного нервными движениями. Мгновенно я ощутил смягчение психотронных импульсов и услышал в голове механический голос переводчика:

- Добро пожаловать на планету Сатурн, земляне.

Шумный, радостный гвалт был ему ответом.

- Я предлагаю вам отдохнуть в течение нескольких часов, - продолжал механический голос, - после чего вы сможете начать осмотр нашей планеты.

Карлик жестом пригласил землян за собой, и те послушно направились к одной из дверей.

- Это дом для наших гостей! - обернулся на пороге сооружения к землянам карлик. - Здесь все устроено так, чтобы вам было удобно. Располагайтесь. Я дальше пройти не смогу, поскольку внутри поддерживаются привычные для вас атмосферные условия. Свои переводчики вы сможете снять.

Я с болью наблюдал за тем, как на лице маленького сатурнянина не отражалось никаких эмоций, за исключением одной единственной: страха преследования. Он постоянно озирался вокруг, пытаясь понять: кто же за ним наблюдает неотрывно, неотвязчиво, везде и всюду, словно целая шпионская сеть.

Между тем мы вошли в открытую карликом дверь, прошли по маленькому коридору, и, открыв еще одну дверь, огляделись. Нас встретила прямо-таки фешенебельная гостиница на родной планете - огромный холл с земными растениями, мягкий свет неоновых или еще каких-то ламп, комфортная мебель - ничто не напоминало об инопланетной цивилизации. Все дружно начали восхищаться. Дэйв подошел к развесистому кипарису, пустившему корни в огромной бочке, сорвал изящный лист и растер его в ладонях, а, понюхав, рассмеялся:

- Настоящий! Невероятно!

Женщины кинулись, конечно, к цветам. Здесь были и фиалки, и ландыши, и кусты сирени, и шикарные розы в человеческий рост вышиной. Возгласы восхищения и удивления не замолкали. Примерно через час, когда я, наблюдая за всей этой суетой из мягкого кресла, сосредоточенно пил кофе, поданный услужливым роботом, уставшие делегаты, наконец, обошли всю оранжерею, и устало начали усаживаться вокруг невысокого столика.

Смягченные вибрации психогенераторов позволили землянам немного размышлять и даже задавать вопросы.

- Неужели сатурняне так хорошо знают Землю, что смогли все это создать? - удивленно спросила Тора.

- Что же еще можно предположить, находясь здесь? - вопросом на вопрос ответила Эльза, пожимая плечами.

- Что-то здесь не так! - сказал Дэйв. - Ведь для чего-то все это нужно, и можно лишь предполагать, сколько это стоит, а ведь законы экономики действуют везде.

- Так ты думаешь, что сатурняне давно занимаются исследованием Земли? - как-то безразлично спросила Эльза.

- Кажется, это очевидно! - ответил Дэйв. - Но зачем?

Неожиданно разговор перешел к другой теме, будто бы предыдущего вопроса и не было.

- Я хочу посмотреть свою комнату, - сказала Тора.

- И я! - откликнулась Эльза.

- Прекрасная мысль, - вторил им Дэйв.

Слушая этот диалог, я удивлялся только одному: моих коллег не смущали их прежние ощущения и эмоции, они считали их нормальным состоянием психики. А теперь их разговоры были полностью лишены присущей всем троим глубины мысли, и я понимал, что бессмысленно что-либо им объяснять. Никакие объяснения не могли проникнуть вглубь их сознания, ибо там, теперь уже более скрыто, пульсировали ритмы психотронного оружия.

Оставшись в одиночестве, я также направился в свою комнату, которая имела даже библиотеку, правда, с подбором исключительно приключенческих, мелодраматических и любовных сюжетов. Здесь было действительно все: человеческих размеров ванная, шкафы, трюмо с зеркалом прекрасного качества, софа, журнальный столик, кресла, рабочий стол и библиотечный стеллаж. Не было только телевизора, но это было естественно - вряд ли здесь принимали телевизионные сигналы с Земли. Каково же было мое потрясение, когда, открыв один из шкафов, я обнаружил там великолепную модель стереовизора Panasonic с диагональю экрана больше полуметра. Пришлось потрясти головой, чтобы сбросить наваждение, но это мало помогло. Тогда я его включил и увидел передачу последних новостей по CNN. Сопоставив временные промежутки между показом передачи на Земле и временем Сатурна, я ошеломленно понял, что это прямая трансляция, с задержкой примерно в семь с половиной минут. В моей голове плохо укладывались технологические методы почти мгновенной передачи телевизионного сигнала на огромное расстояние. Так и не решив эту проблему, я выключил стереовизор, и начал размышлять о том, как вести себя дальше. Было ясно, что несоответствие моего поведения внушаемым вибрациям ставит меня в опасное положение. Я представлял опасность для Ридо, так как оставался свободен, мог наблюдать и принимать решения. В результате меня каким-нибудь гнусным способом могли лишить всех этих возможностей, или применить ко мне максимум психотронной мощи, а мне пока не очень хотелось испытывать ее величину. Поэтому оставался единственный вариант: разыгрывать из себя дурачка. Другой вопрос был еще более сложен: прикрывать ли своим психическим полем, своей аурой товарищей. Я понимал, что иначе мои соратники по экспедиции вернутся на Землю ни с чем, потому что никакая информация не удержится у них в голове. Следовательно, никакого последовательного анализа они представить не смогут, а опишут лишь то, что Ридо захочет им показать. В результате этого, я оказывался заведомо белой вороной, в сказки которой никто всерьез не поверит. Это будет на руку Тому Стивенсу, ждущему именно такого повода, чтобы расправиться со мной и моей дражайшей супругой. С другой стороны, защитив своих спутников, я рискую с головой выдать себя Ридо, потому что земляне вряд ли смогут разыгрывать из себя убогих мыслями существ. Более того, они станут корчить из себя героев, и пожелают умереть во благо своей планеты, но не сдаваться на милость врагу. Но стоило бы мне снять с них защиту, и весь их героизм сдуло бы психотронным вихрем. А мне не нужны были сейчас подвиги и смерти, пусть даже психические, мне нужно было наблюдать и получать новую информацию о Сатурне. Поэтому я решил оставить все так, как есть.

Я уже вознамерился спать, когда дверь в мой номер тихо открылась - ключи здесь не были предусмотрены - и в комнату вошла Тора в полупрозрачной ночной рубашке нежно-розового цвета. Волосы распущены, глаза горят страстным огнем.

- Крис, - прошептала она, - ты спишь?

Конечно, сплю! - подумал я, но ничего не ответил, понимая, что словами здесь не поможешь. Тора мягко направилась ко мне, намереваясь разбудить меня уже не словами, а какими-то конкретными действиями.

Моя кровать стояла посередине комнаты у боковой стены, располагаясь как раз на полпути от входной двери, в которую вплыла Тора, к библиотечному стеллажу. Именно этим обстоятельством я и решил воспользоваться. Зная, что за нами наблюдают глазки скрытых телекамер ( Идею, наверное, у нас украли , - мелькнула мысль), я не мог предпринимать каких-либо явных действий. По логике сатурнян, я сейчас тоже должен был хотеть эту женщину или любую другую, поскольку сила низших инстинктов не дифференцирует мир на души, а лишь на формы - объекты удовлетворения желаний. Я надеялся, что сатурняне не имеют обратной психотронной связи с абонентами генераторов, а наблюдают за результатами воздействия визуально. Я не мог знать, что мне просто повезло, и Ридо не распорядился поставить сюда приборы, наблюдающие за теми, кто мыслит асинхронно с генераторами.

Я решил действовать ненавязчиво, хотя наблюдателей и должно было немного удивить то, что они увидели дальше. Тора, явно направлявшаяся ко мне, уже дошла до кровати, но неожиданно начала ее обходить и, сделав это, приблизилась к стеллажу с книгами. Я внутренне посмеялся над комичностью ситуации: красивая женщина в одном нижнем белье, ночью приходит в комнату к молодому мужчине... чтобы взять книгу. Тора в легком гипнотическом состоянии просмотрела несколько книг, как бы выбирая нужную. Я постарался, чтобы ей в руки попала книга по религии, которую я привез с собой. На стеллажах в комнате самой Торы этой книги быть не могло, и это как-то оправдывало ее появление здесь. Продолжая изображать спящего, я мысленно проводил женщину до дверей, попросив закрыть их за собой, довел до ее комнаты и уложил в постель, уговорив почитать с полчаса принесенную книгу, а затем уснуть.

Разрядив возникшую проблему таким, в общем-то несложным, путем, я решил посмотреть, чем занимаются двое других землян. Здесь дело было похуже, ибо никто не собирался придерживаться никаких принципов, и Эльза, сидящая на коленях у Дэйва, попивая шампанское, позволила ему уже наполовину снять с себя платье. Ощутив астрально алкогольные потоки в чувственных телах землян, я решил использовать именно это обстоятельство для защиты их достоинства. Эльза игриво выскользнула из объятий руководителя экспедиции и отправилась в душевую. В то же время я уложил Дэйва в постель и заставил его очень крепко уснуть, поэтому, когда женщина вернулась, то не смогла разбудить своего партнера. Фыркнув на прощанье, она допила шампанское и отправилась к себе.

Дела земные были улажены. Однако спать я не имел права, поскольку, заснув, оказывался в зависимости от генераторов Ридо, а уж какие они навеют сны, а, значит, чувства и мысли, оставалось только догадываться. Поэтому я просто дремал.

Через несколько часов мы снова были на ногах, и собрались в уже знакомой оранжерее-холле, где нас ждала трапеза. Путаница во времени между утром, вечером и днем была столь сильной, что никто толком не мог определить - завтракаем мы, обедаем или ужинаем. С земными часами - европейскими? московскими? или американскими? - была чехарда, а если сюда добавить еще и время Сатурна, то В общем, спор за столом был тяжелым и бестолковым. К тому же женщины припомнили мужчинам их совсем не джентльменское поведение ночью (или когда все это там происходило) - как это вы позволили себе уснуть при таких обстоятельствах? В результате этот завтрак-обед-у..., короче, трапеза едва не закончилась парными боями по кик-боксингу, где мужчинам, естественно, грозило бы поражение.

Но в самый ответственный момент, когда Эльза уже стояла над Дэйвом, уперев руки в бока, а я закрывал голову от шлепков Торы, в зале появился вчерашний карлик-сатурнянин.

Сегодня на нем был скафандр, позволявший находиться в земной атмосфере. Жестами он попросил землян одеть переводчики, которые, конечно, все забыли в своих комнатах. Через несколько минут мы готовы были выслушать сатурнянина.

Механический голос, соблюдая правила приличия, спрашивал обо всем: как провели ночь (будто он не знал), понравилась ли еда, как оранжерея, как обстановка в комнатах, как связь с Землей, как библиотека. И почти на все вопросы карлик получил восхищенные ответы, но при этом его физиономия оставалась совершенно бесстрастной, что правда, не скрывало его внутренней паники.

Я не сразу решил эту задачу: почему боится сатурнянин? Ведь в помещениях для гостей вибраций были гораздо слабее, чем те, к которым привык маленький инопланетянин. Но потом я понял, что все дело в небольшом приборе на его груди - тот генерировал индивидуальные сигналы. Вчера этого прибора не было, и поэтому сатурнянин оставался за дверью.

Расспросив нас обо всем, что можно, сатурнянин, наконец, объявил, что мы можем отправиться на первую прогулку и посетить один из местных заводов. Здесь меня поджидала еще одна неожиданность: в цехах завода царили невероятный порядок и дисциплина, которые я ничем не мог объяснить. Не могли же верзилы, получающие непрестанно заряды страсти, вести себя, как роботы. И, тем не менее, это было именно так. Гигантские цеха, заполненные сложнейшим оборудованием, которое сверлило, варило, паяло, резало, штамповало, управлялись четкими, ритмичными движений верзил.

Дэйв удивленно спросил:

- Почему у вас работают люди? Ведь уровень технологии позволяет освободить их от работы.

Карлик ответил коротко:

- Это их собственное желание, - что вызвало бесконечный восторг у всей делегации, решившей, будто люди здесь сознательно предпочитают работу безделью.

Я присоединился к восторгам своих спутников, но смысл фразы понял так: Ридо действительно говорил верзилам: Вы можете не работать . Но вот что происходило дальше: под постоянным действием психотронных излучений, вызывавших бурю страстей и желаний, личность, отказавшаяся от работы, очень быстро изнашивалась, превращаясь в истеричную развалину, которую либо выталкивали на дно общества, либо просто уничтожали. Я был уверен, что мы увидим их в городе: должен ведь Ридо чем-то устрашать людей. Тогда становился ясным и тот порядок, который мы наблюдали на заводе: верзилы приходили сюда получить заряд другой энергии, в большой степени механической, но не разрушающей, а созидающей. И я ощутил ее пульс. Как будто музыка Свиридова загремела в ушах. Нет, не нежная Метель , но железный ритм Время! Вперед! . В ней были слышны и грохот поезда, и гул самолета, и городской шум, и полет телеграмм, и Словно бесконечное множество составляющих жизни, существующих каждая отдельно, имеющих свой ритм, свою скорость, сливались в один могучий, великий пульс, проникающий везде и всюду, служа опорой всем, кто являлся его частью. И этот пульс создавали верзилы. Они действительно были невольными добровольцами, ибо, видя, до чего доводит их товарищей безделье, они шли работать, а вечером, выходя на улицы города, снова получали заряд разгульных энергий.

Делегация землян бродила по огромным цехам, восхищаясь четкостью организации работы целых подразделений верзил. Мы поражались тому, как вручную можно добиться такого точного исполнения многих звеньев сложнейшей - куда уж Земле? - технологической цепи. Но действия верзил были движениями роботов - монотонными и точными.

Я не был удовлетворен увиденным: понятно, зачем завод нужен верзилам, но зачем верзилы нужны заводу? Я не мог решить ничего другого, чем то, что сохранение жизни верзил с помощью работы на заводе нужно Ридо, как резерв некой живой силы, очевидно - военной.

Все остальное меня уже не интересовало.

В течение еще нескольких часов нас водили по различным заводам, фабрикам и лабораториям. Меня уже не интересовали технологические достижения сатурнян. В большей степени я хотел понять социальные и человеческие взаимоотношения. Я видел, что физический труд является уделом гигантов, а умственный - карликов. Уже к концу дня я начал догадываться, что мое первоначальное мнение, будто частота психотронных генераторов имеет немного вариантов, было совершенно неверным. Каждому рабочему месту, каждой должности присваивалась определенная частота, определенный прибор. Поэтому каждый сатурнянин, вновь занимавший какой-либо пост, делал все совершенно так же, как и предшествующий. Так сохранялся ритм производства и творчества. Всегда убежденный в том, что творчество может быть только свободным, я воочию убедился и в этой своей ошибке. Ридо оставлял для карликов-творцов узкие коридоры свободы мысли. По их несложным изгибам, словно по направляющему лучу в темноте, следовал интеллект. Работа других участков мозга глушились, как на Земле глушат радиоволны.

Наконец, нас повезли домой. Я устал от индустриального шума и копоти. Поэтому, сидя в кабине аэрокара, ни о чем не думал, слушая болтовню своих спутников.

- Вы посмотрите, какая эффективная и простая штука, - говорил Дэйв, имея в виду аэрокар, - у него ведь нет двигателя. А движется он исключительно за счет движения воздуха в туннеле. Как я понимаю, по всему городу, а может, даже и между городами, если их несколько, пробиты очень ровные круглые туннели. В них, как в шлюзах, существует перепад давлений воздуха, что на каждом участке создает эффект аэродинамической трубы. Этот перепад и является двигателем аэрокаров. Единственное, что необходимо этому аппарату, так это тормоз для остановок или специальные участки туннеля, имеющие тормозящую конфигурацию. Очень талантливо! Особенно изменяющаяся форма крыла, позволяющая держаться в потоке воздуха, - закончил тираду руководитель экспедиции.

- А меня интересует проблема появления на этой планете двух столь разных существ - карликов и гигантов. - Тора говорила несколько медлительно, будто мысли ей давались очень тяжело.

- Не понимаю, как это могло произойти. Более того, я совершенно не замечаю здесь каких-либо эволюционных продвижений. Откуда вообще могла развиться биологическая жизнь? Здесь нет ни воды, ни растений, ни животных. Я ничего не понимаю.

- Это действительно интересно, - подтвердила Эльза, - тем более, что я пытаюсь ответить на этот же вопрос со своей точки зрения. - Она чуть помолчала. - Меня не покидает ощущение, что эта цивилизация, несмотря на свое техническое превосходство над нами, гораздо ниже нас по интеллектуальному уровню, или по свободе мысли, что ли. А с другой стороны, мне кажется, что она всегда была такой: старой и скучной.

В это время аэрокар высадил нас невдалеке от пещеры , как земляне окрестили свое жилье. Ничего интересного больше в тот вечер не произошло, поскольку все устали и никаких романов не заводили.

Я снова провел ночь в полудреме, мысленно витая где-то рядом с Марго, так и не заснув до конца.

Следующий день также не принес неожиданностей. Экспедиция побывала в городе, где через свой прибор я ощутил резкий рост эмоциональных вибраций и понял причину этого. То, что предстало перед глазами землян, отнюдь не было прекрасным, и, чтобы воспринимать увиденное как норму, частота колебаний наших приборов должна была настраивать человеческий мозг на адекватное поведение и реакцию. Бордели, пьяные на улицах, развратные сцены прямо на пешеходных дорожках, вопли, гвалт, драки - все это ожидало верзил после работы, и поведение делегатов мало расходилось с этим настроением.

А карлики тряслись в страхе и одиночестве своих каморок. Для них в городе был отведен особый район, и, если для верзил Ридо намеренно создавал в нерабочее время атмосферу анархии и социальной вседозволенности, то карликов дома ждал только страх и никакого общества. Они просто боялись друг друга, стен, звуков, движений. И, если карлик прекращал работу, где от разрушения психики его предохраняла должностная вибрация, то он погибал, истощаясь от страха, который царил везде в их части города.

На этой планете мне было уже все ясно, кроме одного: кто такой сам Ридо? Я не ждал встречи с ним, потому что карлики-гиды убедили нас, будто на Сатурне создана абсолютная демократия, и каждый сатурнянин волен делать все, что ему угодно, из чего, конечно, мои спутники сделали вывод, что сознание инопланетян столь высоко развито, что не нуждается ни в чьем контроле или указаниях.

В третий, последний день пребывания на Сатурне, нам обещали посещение музея истории, в котором отражались все достижения и эволюция жизни на окольцованной планете. А я в предшествующую этой лекции ночь решал для себя существенную проблему: как одновременно побывать в музее и во Дворце Императора Ридо?

Утром, когда все мы собрались к завтраку, я постарался ничем не выдать, что ночь эта отняла у меня колоссальное количество энергии. Лишь Тора обратила-таки внимание на мой бледный вид. Позавтракав, четверка землян отправилась в музей, а из моей комнаты появился Крис Лендел.

Оглядевшись, он убедился, что в доме для гостей, кроме него, никого нет. Подойдя к входной двери и замерев на мгновенье, мужчина сделал шаг через порог, оказавшись уже с другой стороны так и не открывшейся двери. На человеке, появившемся на улицах подземного сатурнянского города, не было ни скафандра, ни прибора-переводчика. Он старался идти так, чтобы его не замечали, хотя его и так было едва видно в колеблющемся воздухе. Неплотный он был какой-то, нематериальный. Да и шел странно, скорее даже плыл по воздуху.

Подойдя к дверям аэродинамического туннеля, мой эфирный дубль вошел в первый попавшийся аэрокар. Странно было, что никто из двенадцати пассажиров не обратил никакого внимания на инопланетянина, а тот тем временем подошел к одному из карликов и посмотрел ему в глаза. Около минуты длилась эта немигающая пауза, после чего карлик сказал:

- Я точно не знаю, этого никто не знает, но, кажется, есть спецтуннель в центральной части города. Он ведет прямо к Дворцу.

Ошеломленные пассажиры обернулись на сопланетника, который разговаривал сам с собой, да еще о том, о чем даже думать было запрещено. И действительно, в тот же миг, как карлик подумал о том, что сказал (а до этого времени взгляд землянина не давал ему понять смысл сказанного), он упал замертво на пол аэрокара. Дубль с сожалением посмотрел на него, хотя и знал, что это лишь первая жертва из многих, предстоящих сегодня.

Подойдя к еще одному сатурнянину, он узнал, как проехать к центру. Оказалось, что нужно уже выходить. Покинув аэрокар, мой призрак вышел в центр города. Мы были здесь с моими спутниками вчера. От площади с огромным столбом-памятником, напоминающим по форме сталактит, посередине, расходились радиальные улицы. Где же искать секретный туннель?

Подойдя к одному из врезанных в скалу домов, больше других напоминавшему административное строение, он выпытал у верзилы-швейцара, что этот дом действительно принадлежит администрации города. Двойник, подумав с сарказмом, что администрация все-таки существует, проник внутрь. Он не снимал с себя защиту невидимости. Поэтому ни один из верзил-охранников в черных комбинезонах и с оружием в руках не заметил присутствия постороннего. Добравшись по широкой лестнице до кабинета главы администрации, он впервые увидел женщину-карлика, которая, очевидно, была секретарем. Каково же было его удивление, когда он понял, что это и есть глава администрации. Подойдя к ней, эфирный Крис проделал уже отработанную операцию с гипнозом, однако получил мощный отпор, заставивший его усилить давление

Сидя в музее перед огромным киноэкраном, на котором проносились картины ложной истории Сатурна, я ощутил, что из меня так и текут реки психической силы. Погрузившись в легкий транс, я помог двойнику справиться с женщиной-карликом, но, как только это произошло, та упала замертво, так ничего и не выдав ни словом, ни жестом. Очевидно, секреты, находящиеся в распоряжении государственных деятелей, охранялись лучше, чем секреты простых граждан. Я мысленно пожал плечами и отключился от двойника

Тогда дубль отправился к начальнику охраны административного здания, предположив, что сознание верзил охраняется не так надежно. Внушив ему, что он - глава администрации, эфирный Крис приказал проводить себя в спецтуннель. Тот вымуштровано отчеканил: Есть! - и приказал своим солдатам организовать эскорт. В сопровождении девяти верзил эфирного дубля провели в туннель, который начинался в подвале того же здания, где он по случайности оказался.

Огромный кусок глухой стены после пароля, произнесенного начальником охраны, отодвинулся в сторону. Вся процессия очутилась внутри небольшого помещения, где на нее беззвучно уставились дула лазерных ружей, скромно покоящихся в огромных ручищах личных гвардейцев Императора. Еще бы - ведь они не получили никакого предварительного уведомления из Дворца Императора о чьем-либо визите. К тому же, они никого не видели, за исключением охранников главы администрации.

Эфирный дубль заметил, что около головы начальника охраны появились мысле-образы, убеждавшие его - главу администрации - объяснить гвардейцам цель своего визита. Но дубль молчал, а гвардейцы, кроме речи начальника охраны, обращенной в никуда, ничего не видели и не слышали. На Сатурне не любили что-либо выяснять и запрашивать более высокие инстанции - любое нестандартное, непредусмотренное действие, и через секунду вся охрана лежала на полу, разрезанная тепловым лучом. Эфирному Крису понадобилось только прижаться к стене, иначе лучи могли бы его проявить, как на фотопленке.

Офицер гвардейцев сообщил во Дворец о происшествии по местному телефону, и ему было приказано явиться туда лично для более подробного отчета. Именно такого случая ждал мой дублер.

Вместе с начальником отряда гвардейцев он уселся в подошедший аэрокар и отправился к своей цели

Эфирный дубль - почти такой же человек, как и любой живущий. Единственная проблема заключается в том, что он активно пожирает энергию души и жизни своего хозяина, перетягивая эти одеяла на себя. И, если его вовремя не остановить, то субъект, создавший дубль, может совсем расстаться с жизнью. Поэтому меня постоянно подергивало, особенно в минуты, когда заменителю угрожала опасность. Ведь двойник был частью меня, а значит, опасности, угрожавшие ему, ложились всей тяжестью и на его создателя. В общем, если не учитывать, что я не успел придать своему двойнику окончательно плотный физический вид, то в остальном тот чувствовал и думал так же, как я

Выскочив в аэрокаре на поверхность Сатурна, дубль вздрогнул от неожиданности, изумленно озираясь вокруг. Прозрачная аэродинамическая труба, вившаяся среди пригорков, упиралась в Чудо! Настоящий дворец! Не в скале, а под небом, пусть и не голубым. Его окружали настоящие земные деревья и трава, а в прекрасном парке был разбит великолепный фонтан. Сам же дворец, защитная полусфера над которым накрывала также и весь парк, сиял белизной и величием. Дубль не верил своим глазам. Более того, он просто ничего не понимал. В его эфирной голове родилась невероятная мысль: уж не землянин ли Ридо?

Пока он пребывал в изумлении, аэрокар влетел под купол и въехал во дворец. Эфирный Крис не заметил в парке ни одного прогуливающегося сатурнянина, а гвардейцы, стоявшие на посту снаружи дворца, были в скафандрах.

Хм! Значит, земная атмосфера не по нраву сатурнянам , - решило полупризрачное существо. Между тем, начальника охраны увели внутрь помещений, а заместитель землянина был предоставлен самому себе. Он ощутил, что здесь вообще не работают психотронные генераторы. Только нагрудные приборы, находящиеся на сатурнянах, делали свое дело. Отследив вектор движения наибольшего потока пешеходов, а также уловив направление улучшения убранства залов, двойник прямиком направился к апартаментам Императора. Пройдя сквозь пару закрытых дверей, он очутился в Тронном Зале, где происходило нечто вроде военного совета.

И вот, наконец, я, точнее моя часть увидела Ридо. Сатурн продолжал меня удивлять. Император не был карликом, но не был он и верзилой, это был гибрид, чуть выше человеческого роста и с большой головой. Его невероятно мощный голос грохотал под сводами зала:

- Не надо мне ваших оправданий, генерал. Если ваш флот не будет готов через неделю, а гвардейцы не будут должным образом обучены, я сошлю вас в жилой район линдокорков. - Эфирный дубль впервые узнал, как зовут великанов, хотя я в музее уже получил эту информацию.

Генерал - маленький карлик, но с очень большой головой - весь сжался в комок и произнес в смятении:

- Армия будет готова, Император.

- Через неделю смотр. Теперь

Пока гибрид продолжал совет, эфирный дубль очень мягко стал изучать содержимое его головы. Он увидел, что она занята двумя мыслями. Первая - взрыв Плутона через два месяца, а вторая - захват Земли, благодаря чему можно будет скрыться от лучей Плутона. Захват должен был производиться миллионом сигарообразных кораблей с тысячью гвардейцев на борту каждого. Таким образом, общее количество колонизаторов равнялось миллиарду.

Но все это было хотя и важно, но менее интересно, чем то, что удалось выудить двойнику из мозгов Ридо о нем самом, Сатурне и его цивилизации.

Он был Ридо XXVIII. Его предки по линии карликов оказались на Сатурне в результате космического путешествия, во время которого у них кончилось топливо. На одной из попавшихся планет, где они рассчитывали найти горючее, они захватили в плен пятьсот великанов. На последних каплях топлива пролетая мимо Земли, они увидели, что это именно та планета, где они могли бы не только жить, но и получить нужное горючее, но планета была заселена. Тогда-то и поселились они на Сатурне.

Сначала был хаос, конфликты, войны и другие выяснения отношений, пока не родился Ридо I. Как это произошло, и был ли это чей-то коварный план, никто не знал, но гибрид появился, и, поскольку он был удачным, то его ум и сила быстро поставили Ридо во главе бушующих сопланетников. К тому же, он устраивал и верзил, и карликов, не принадлежа ни к тем, ни к другим. Тогда-то и началась целенаправленная подготовка к колонизации Земли.

Высокий уровень технологических познаний карликов позволил развернуть на планете строительство и создать, правда лишь под поверхностью, нормальные условия для жизни. Однако настоящее благополучие все не наступало, поскольку все время кто-либо порывался улететь с Сатурна на Землю или еще куда-нибудь, благо к этому времени карлики-ученые выделили необходимое космическое топливо из геологических пород планеты. Но для всех последующих Ридо стоял только один вопрос: куда же лететь, как не на Землю? Ведь нигде на других планетах они бы не были Императорами, а тем более там, куда хотели вернуться карлики и верзилы, на их родных планетах. Волнения в умах становились все сильнее.

Тогда у одного из сподвижников Ридо VII возникла мысль о психотронных генераторах. Создание первых из них не заняло и десятилетия. Тогда они работали на двух основных частотах: страха и возбуждения инстинктивных желаний. Потом, во времена Ридо XII, были разработаны более сложные дифференциации. И сегодня Ридо XXVIII обладал почти универсальной системой психотронных частот, включающей самые тонкие оттенки мыслей и чувств.

Такова была в одном-двух образах история привнесенной цивилизации, весьма отличная от той, которую восхваляли и приукрашивали перед нами в музее.

Внезапно в зал аудиенций вошел офицер-гвардеец. Склонив свою птичью голову в приветствии, он подождал, пока Император обратит на него внимание, после ответного кивка четким шагом подошел к трону, на котором восседал гибрид, и едва слышно отрапортовал:

- Император, в этом зале находится думающий.

- Что? - взгляд Ридо цепко оглядел присутствующих.

- Есть еще странные новости, Император.

- Говори.

- Сегодня двое лвоков, - так звучало название карликов, - обнаружены с симптомами смерти от антиимператрита. Один из них - глава администрации города.

- Что? - Император вскочил с трона и подбежал к подчиненным, среди которых были в основном лвоки. - Заговор? Всем тотчас проверить приборы!

По сигналу в комнату вошли три карлика, руки которых были заняты какими-то устройствами. Подходя к каждому из присутствующих, они тыкали одним из проводков в клемму нагрудных аппаратов своих сопланетников, и фиксировали показания циферблата.

Через пять минут один из них сообщил:

- Все аппараты исправны.

- Так в чем же дело? - Император еле сдерживал свой гнев.

- Можно всех вывести из этого зала, поставив у дверей психотронный уловитель, чтобы понять, кто же испускает непозволительные волны мыслей, - раздался голос из свиты Императора.

- Верно! - Император обернулся на голос, а потом обратился к офицеру-гвардейцу. - Выполняйте, а затем продолжим наше совещание. Меня интересует поведение землян на Земле и здесь.

Император вышел из комнаты. А в другую дверь через несколько минут по одиночке потянулись остальные. Между тем, мой эфирный дубль оказался как бы в ловушке, которая ничем ему явно не угрожала, но пси-улавливатель наверняка указал бы на его присутствие. Это насторожит охрану и Императора. Тогда неизвестно, что еще у них там есть из технических достижений.

Почти все приглашенные на аудиенцию уже покинули зал. Остались только два карлика. Тогда-то дубль и решил, как ему поступить. Когда предпоследний карлик двинулся к выходу, вместе с ним пошел и призрак. Когда они, разве что не касаясь друг друга, плечом к плечу прошли сквозь волны пси-улавливателя, тот тревожно взревел. Карлика моментально схватили, и двойник мог только догадываться о том, какие пытки-исследования его ждут.

Еще бы, думающий на аудиенции Императора!

Через некоторое время все, кроме несчастного карлика, вернулись в зал. Эфирному дублю не было больше нужды исследовать самого Императора, ему надо было лишь воспринимать информацию. Это тем более облегчало его задачу, что пассивное сознание не могли уловить никакие приборы.

- Итак! - начал вторую часть совещания Император. - Что на Земле, Конс?

Один из генералов-карликов вышел вперед:

- Войны, Ваше Императорское Величество. Войны и хаос. Их можно брать живыми.

- Живые они мне все не нужны. Только двадцатая часть в качестве рабов. Помните это.

- Мы помним об этом, Император, - недружно донеслось из толпы приближенных.

- Как наши спутники у Земли?

- Никаких сбоев, Император. Все двенадцать также непроницаемо-проницаемы и генерируют свои излучения.

- На какой частоте?

- Раздор и конфликт .

- Очень хорошо, очень хорошо. Через месяц смените на Панику . Пусть ждут нашего пришествия. Ха-ха-ха! - Эхо прокатилось по залу. - А что наши делегаты, Брюг?

Еще один карлик сделал шаг вперед.

- Почти все в норме, Император.

- Генерал, я не люблю слова почти . Что произошло?

- Видите ли, Император, - карлик явно не знал, с чего начать, но потом решился: - Сегодня утром при проверке оказалось, что от одного из землян осталась как бы половина. Наши улавливатели показали половину его психической силы, хотя надо сказать, что эта половина больше, чем целое каждого из остальных землян.

- Как это: половина больше целого? Вы что, смеетесь надо мной? Вы хотите сказать, что этот человек контролировал себя все это время? - К моему сожалению, император действительно был совсем не глуп.

- Нет! - уверенно заявил Брюг. - Визуальный контроль полностью исключает такую возможность.

- При чем тут визуальный контроль? Идиоты. Человек такой силы нам ни разу не попадался во время наших исследований. Мы настроили генераторы землян на мощность, чуть большую, чем средняя вычисленная нами величина. А здесь особый случай. Офицер! - неожиданно закончил Ридо. - Уведите этого тупицу и сошлите к линдокоркам. - Император указал на Брюга. Тот завопил:

- За что, Император?

- Ты даже не знаешь, за что? Так я тебе скажу: за то, что я не знаю, чего теперь ждать от этой делегации и что с ней делать. А надо еще понять причину смертей в городе и присутствие здесь думающего. - Офицер гвардии вытолкнул карлика вон.

- Кого, кстати, арестовали?

Один из придворных ответил:

- Трайза.

- Что? Трайза? Ха-ха-ха-ха! А-ха-ха-ха-ха-ха! - Император согнулся пополам. - Ну, насмешили! Да этот слизняк за всю свою жизнь не подал ни одной мысли. Я для того и держал его около себя, чтобы он сообщал мне мысли других. Правда, выдавал он их за свои, - Ридо многозначительно оглядел присутствующих, - а вы его приняли за думающего. Ну и ну! Это еще больше убеждает меня в том, что мы имеем дело с каким-то бесконтрольным явлением: или заговором, или саботажем.

При слове заговор спины придворных покрылись инеем.

Если бы мой дубль не видел мыслей Императора, копошащихся возле его головы в форме небольшого темного облака, то и он сам, и его создатель оказались бы в большой опасности.

Ридо думал: Очевидно, часть этого землянина находится в этом зале. Не Трайз же, в самом деле, оказался думающим. Да и некому здесь думать. Тогда я ни полусловом не должен показывать того, что я понял, кто такой этот землянин, и что я знаю о его присутствии здесь . В то же время он давал поручения своим приближенным:

- Дугз, возьмите в гвардии еще людей и усильте агентурную сеть в городе. Предлагайте помогающим изменение психотронных частот. Меня интересует все об этих странных смертях. На самом деле, это похоже на то, что некто выпытывал у моих людей информацию обо мне. Лосс, усильте наблюдение за землянами. Проверяйте их поля не два раза в день, а шесть, и немедленно докладывайте мне об изменениях. Кроме того, ускорьте их отлет. Пусть это произойдет завтра утром.

В то же время Ридо думал: Если часть этого землянина здесь, и слышит меня, хотя я и не понимаю, как он может находиться в двух местах одновременно, то он не будет до завтрашнего утра торопиться с возвращением на корабль. А я тем временем прикажу отправить экспедицию не завтра утром, а через два земных часа. Вот тут я их и разделю. Очень мне нужны на Земле какие-то там сверх .

Слегка сутулый карлик, которого Ридо назвал Лосс , сказал:

- Император, могу я спросить?

Тот, с трудом отрываясь от своих мыслей, кивнул головой.

- Поскольку землянами занимался Брюг, то мне нужна некоторая информация.

- Да, да, говори! - Императору пришлось оторваться от своих мыслей.

- Проводить ли напоследок полное тестирование гостей или ограничить количество тестов?

- Поступайте, как вам угодно. Мне важно, чтобы они рассказывали о том, как у нас хорошо, а не как плохо. Вся отрицательная память о Сатурне, плохие эмоции, скука - все должно быть стерто из их мозгов. И помните об этом странном землянине. Очевидно, работа с ним требует особых мощностей. Так займитесь этим сейчас же, - говорил Ридо, а в то же время, мысли его продолжали шевелиться: Вот потеха, если землянин действительно здесь. Ведь, чтобы вернуться ко второй своей половине, ему понадобится время, а я уже отдал приказ усилить мощность психотронного воздействия. Вряд ли полчеловека сможет справиться с теми энергиями, которые на него обрушатся. А та половинка, которая здесь, кинулась, наверно, к дверям. А там его уже ждут .

Хорошо, что двойник успел увидеть эту мысль, так как действительно направился к двери. Он остановился и перенес свое сознание наружу, поскольку Император не договорил, что именно ждет за дверью половинку землянина. Там дубль обнаружил не только мощный психотронный улавливатель, работающий, как психический магнит, способный впитать в себя навечно любую психическую структуру, но и психическую пушку, которая вмиг отрезала ауру любого существа от окружающего мира, оставляя его в безжизненном вакууме. В результате, лишенное жизненно важных энергий существо превращалось в живой труп, а затем совсем высыхало. Эфирный дубль оценил эффективность этого оружия, поскольку любое движение стрелки на пси-улавливателе мгновенно вызывало пушечный выстрел. Двойник даже занервничал, потому что идти через покои Императора он не хотел - неизвестно, что могло ожидать его там. Тут же в зал вбежал дежурный офицер.

- Император, мы вновь зафиксировали думающего в вашем зале.

- Ну, так ищите, - заорал Ридо, про себя иронично улыбаясь: его усилия и ловушки оказались не напрасными. - И еще, офицер, отмените на сегодня все выезды из Дворца.

- Слушаюсь, Ваше Величество.

Призрак, вместо того, чтобы еще больше запаниковать, успокоился, проявляя одну из черт своего хозяина - наибольшая концентрация психики в самой критической ситуации.

Тем временем, он услышал, как Ридо тихо, чтобы его слова не долетели до ушей других придворных, сказал офицеру:

- Если кто-либо на выходе окажется думающим, пусть пушка сработает.

- Да, Император.

- Ступайте.

Снова все повторилось. Только теперь эфирному дублю было не легче оттого, что придворные выходили из зала: он этого сделать не мог. Ему жутко не хотелось проходить сквозь стены. Он этого очень не любил. Там он все время чувствовал запертым в каменном мешке, но, видимо, другого пути не было, и полупризрак растворился в одной из стен зала. Стрелка пси-улавливателя в руках гвардейцев дернулась и вернулась в обычное положение, пушка выстрелила в пустоту дверного проема. Ридо, наблюдавший за работой отряда очистителей, как он назвал тех, кто убирает думающих, выругался:

- Черт! Куда он мог уйти?

- Только сквозь стену, Император. - облегченно пошутил кто-то из приближенных: для них все кончилось благополучно.

Ридо мрачно глянул на шутника, у которого сразу пропала охота вообще что-либо говорить, и подумал: Очевидно, так и есть: ушел сквозь стену, гад. Ну, ничего, посмотрим, как ты доберешься до города . И вдруг Императора осенило: А как он попал сюда из города? Ведь он с кем-то приехал, и совсем недавно? .

Ридо призвал главу личной безопасности:

- Скажи-ка мне, Глюд, а кто сегодня приехал во Дворец последним?

- Начальник гвардейцев городской станции, Император.

- А что он тут делает?

- Произошло некоторое событие, заставившее меня вызвать его сюда, Император.

- Не тяните, Глюд!

Генерал поведал Ридо все, что сообщил ему начальник станционных гвардейцев.

- Так ты говоришь, охрана главы администрации была совершенно уверена, что сопровождает своего руководителя? А мои гвардейцы ее не видели?

- Так точно, Ваше Величество.

- Слушайте приказ, Глюд, и тотчас донесите его до охранников аэрокаров. Никого из дворца не выпускать, а особенно меня.

Генерал ошалело смотрел на своего Императора, а тот, предугадав реакцию на свои слова, заорал без паузы:

- Бего-о-о-м, идиот!

Но все же генерал опоздал.

Уже выбегая в скафандре на террасу перед Дворцом, где стояли аэрокары, Глюд увидел, как метрах в двухстах от него по прозрачному туннелю удаляется, набирая скорость, императорский аэрокар.

- Кто посмел? - кинулся он к охранникам-гвардейцам. Кто разрешил? Кто ?

Один из гвардейцев совершенно спокойно отрапортовал:

- Господин генерал, Их Императорское Величество отбыли в город!

- Что? - Тут-то генерал и понял, что самое худшее в его жизни уже свершилось, и что маршалом ему уже не быть. Он побежал во Дворец, к Ридо. Тот выслушал его молча, не ругался и не гневался, но генерал знал - кто бы ни был виноват в случившемся, отвечать придется ему. Гибрид сказал негромко:

- Опять опоздали. Тогда вот что, Глюд. Хотя моя личная охрана, как выяснилось, ни к черту не годится, но вы можете себя реабилитировать.

- Да, Император! Я готов!

- Так вот, в моем аэрокаре находится самый опасный враг, думающий из думающих, каких мы еще не видали на Сатурне. Он - землянин. Точнее, это половина землянина. Он невидим, обладает невероятной силой внушения, и фиксируют его только наши приборы. Мне известно: а , что он сейчас едет в аэрокаре, и б , что он должен соединиться со второй половиной землянина. Какого именно, вам скажет Лосс. Итак, у вас имеются следующие возможности. Первая, не дать им соединиться до самого отлета, и вторая - уничтожить ту половинку, которая сейчас в аэрокаре. Есть, правда, еще один вариант, но это дело Лосса. Он должен успеть до соединения обработать землянина сверхмощным психическим излучением. У меня все. Выполняйте!

- Слушаюсь, Ваше Величество!

Между тем, в музее нам врали о том, почему сатурнянам приходиться жить под поверхностью планеты. Якобы природные катаклизмы и прежние войны сделали поверхность непригодной для жизни.

С того момента, как двойник попал в переделку, меня не покидало ощущение угрозы. Я понимал, что двойнику приходиться нелегко, но знать, что именно там происходит, я не мог...

Между тем, эфирный дубль понимал, что его основная задача - успеть вернуться к хозяину, иначе им обоим грозила психическая смерть. Хотя, даже соединившись, им предстояло пройти мощную обработку генераторами, но вместе они еще могли выжить, тогда как по отдельности их ждала верная гибель. Поэтому он подгонял гвардейца - пилота аэрокара. Он, конечно, понимал, что на любой станции его ждет засада, поэтому даже в мыслях не держал выходить на одной из них.

Неожиданно в аэрокаре раздался звонок. Гвардеец, сидевший за пультом управления аэрокара, уже протянул руку к трубке, но двойник сам снял ее с рычага. Сделав для солидности внушительную паузу, голосом Ридо он сказал:

- Император.

На другом конце провода раздался истеричный голос генерала Глюда:

- Слушай ты, самозванец! Немедленно останови аэрокар Императора, иначе я с тобой такое сделаю, что

- Молча-ать! - мощно рявкнул в трубку эфирный дубль. В трубке потрясенно замолчали. Гвардеец-водитель слегка сжался. А двойник уже спокойно закончил: - Считайте себя уволенным, генерал Глюд.

- Что? - ошеломленно переспросил карлик самого себя, ибо на другом конце провода уже повесили трубку. Подняв глаза, он увидел перед собой Ридо. Тот стоял, пристально глядя ему в глаза. Глюд застонал, а потом, чуть не плача, сказал:

- Император, Император сказал, что я уволен.

- Куда вы звонили?

- В аэрокар Вашего Величества.

- Тогда вы действительно уволены.

- Но

- Бывший генерал Глюд, поверьте, мне сейчас совершенно не хочется менять половину моих приближенных из-за какого-то землянина, но ведь вы не понимаете элементарных вещей. Как можно было позвонить врагу и сказать ему, что мы его ждем на всех станциях?

- Но я этого не говорил, Император.

- Достаточно того, что вы сказали ему, что мы знаем о его существовании, и знаем, где он находится.

- Но откуда он знал, что это я ему звоню?

- А откуда вы знаете, что он это знал?

- Он назвал меня по имени и мою д.., то есть, прежнюю должность.

- Все больше я убеждаюсь в невероятных способностях этого человека, хотя вряд ли его можно назвать так. Скорее, он Существо очень высокого порядка. Офицер! - Император не допускал исключений. - Отправьте генерала Глюда к линдокоркам.

- С удовольствием, Император. - Верзилы недолюбливали карликов.

- Что?! - Ридо изумленно взглянул на офицера.

- То есть, слушаюсь, Ваше Величество!

- Что за день сегодня. Все посходили с ума. - Император простил гвардейцу его вольность, что было совсем не в духе Ридо. - Прощайте, генерал!

- Прощайте, Император!

Пролетев пару остановок уже в черте города - дубль их помнил по поездке во Дворец - он приказал водителю остановиться прямо посреди туннеля. Вышколенный верзила исполнил приказ, даже не моргнув глазом. Аэрокар встал, и двойник покинул его сквозь закрытую дверь. Только тогда гвардеец опешил. А через несколько минут в туннеле прогремел взрыв. Аэрокар погони, отправленный Глюдом, не успел затормозить. В результате, часть подземного города пришлось эвакуировать из-за проникновения в туннель атмосферы Сатурна...

...Лекция в музее подходила к концу, и я ощутил, как вокруг меня сгущаются тучи неведомой опасности

Дубль спешил. Направляясь бегом по туннелю к ближайшей станции, он едва успел спастись от ураганом пронесшегося по подземелью огня, вызванного столкновением аэрокаров. Гвардейцы, ожидавшие аэрокар Императора на спецплатформе, упали на пол, прикрывая руками головы от нахлынувшего жара. В этот момент двойник уже поднимался к выходу из спецтуннеля.

Он был очень рад, что ему не приходилось больше задавать прохожим вопросов об Императоре и его Дворце. Это было тем более важно, что любой новый труп с симптомами смерти от антиимператрита привлек бы внимание службы охраны Императора, рассказывая об его маршруте. Единственное, что теперь надо было знать дублю, так это путь к музею, который он и выяснил в течение одной минуты прежним способом, но уже без жертв.

Он вбежал в общегородской туннель и прыгнул в нужный аэрокар...

В то же время лекция в музее довольно неожиданно прервалась. Я предполагал, что она продлится еще около пятнадцати минут, но карлик-гид извинился за неожиданный срыв, ссылаясь на технические неполадки. Это вызвало удивление у всех землян, а меня заставило встревожиться.

Вообще, поведение нашего провожатого заметно изменилось. Он стал еще более нервным, чем был до сих пор, и теперь уже не оглядывался, а весь сжался, словно в ожидании удара. Такая перемена не могла ускользнуть от моих глаз, и я решил подготовиться к самым худшим неожиданностям

...Аэрокар, в котором ехал эфирный двойник, неожиданно встал. Водитель сообщил, что все движение в городе остановлено из-за каких-то взрывов. К этому в городе относились спокойно, потому что невозможно создавать сложные конструкции, которые рано или поздно не взрываются или не ломаются сами по себе, из-за какой-либо случайности. До музея оставалось всего четыре остановки, и эфирный дубль не рискнул дожидаться, пока движение в городе снова будет пущено. Тем более, он подозревал действие руки самого Императора, целью которого было не дать соединиться двум половинкам одного землянина

В музее карлик-гид вышел на пару минут, а затем, вернувшись, пригласил землян следовать за собой. Мое внутреннее напряжение достигло предела. Мне и без того было не просто удерживать себя в состоянии самоконтроля после пары бессонных ночей и создания двойника, а здесь еще неприятности...

Между тем, нас вывели из музея, и направили к расположенному невдалеке корпусу, где располагалась, как нам объяснили, очень важная лаборатория. В ней только недавно совершили интересное открытие, которое и будет продемонстрировано. На всякий случай, выходя из музея, я начертил на пороге знак Z , рассчитывая, что мой двойник, неожиданно вернувшийся раньше времени, поймет по этому знаку, перекрывающему вход, что его хозяина здесь уже нет. Кроме того, я оставил маленькую стрелку, указывающую, куда именно исчезла земная делегация.

Интуиция дергала меня за волосы и шлепала по щекам, она орала мне в уши и наливала свинцом ноги. Пришлось поговорить с ней: Я слышу тебя, и все понял. Это плохая лаборатория. Мне там грозят большие неприятности. Но что я могу сделать? . Внутренний голос ответил: Мое дело предупредить, а ты уж поступай, как знаешь . Вот и договорились, и больше не дергай меня, пожалуйста . Так ведь во благо же . Спасибо! - поблагодарил я

В тот момент, когда делегация достигла дверей лабораторного корпуса, эфирный дубль уперся в порог музея, перечеркнутый хозяином. Оглядев его внимательно, он убедился, что знак могла оставить только его главная половинка, ибо тот светился характерным голубоватым светом, а стрелка рядом была изумрудной. Двойник бросился в том направлении, куда она указывала

Удар психической пушки обрушился на делегацию совершенно неожиданно, прямо в холле лабораторного корпуса. Ее заряд не был максимально сильным, он лишь опутывал мозг попавших под удар гипнотической сетью, лишая их собственных мыслей и чувств, погружая в сомнамбулический сон. Меня спасло то, что это состояние мне было очень хорошо знакомо, как по собственному опыту, так и по другим людям. Я не стал сопротивляться нахлынувшей волне, а поплыл по ее течению, не теряя присутствия своего я . Волны психической мощи омывали меня, но не могли растворить, проникнуть в самую глубину. Зная, какой реакции от меня ожидают, я упал.

Стоявший радом с психической пушкой офицер радостно потер руки, но гвардеец указал ему на пси-улавливатель, который фиксировал думающего. Офицер скорчил злую мину и выругался:

- Черт! Увеличьте мощность пушки. Или стойте, дьявол, мы уничтожим остальных, а нас за это не похвалят. Ладно, в лаборатории разберутся. Несите их туда.

Восемь верзил принесли носилки, уложили на них землян и потащили к одному из подъемников. Моя рука незаметно шевельнулась, оставляя позади начертанную в воздухе стрелу. Через минуту, когда гвардейцы в холле устанавливали пушку на полную мощность для встречи второй половины землянина, тот появился перед ними - только побежали, увеличиваясь, цифры на шкале пси-улавливателя. Офицер, не готовый к столь быстрому появлению ожидаемого субъекта, заторопился, запаниковал, но дубль уже разобрался в ситуации, увидел изумрудную стрелку и прошел мимо жерла пушки. Показания пси-улавливателя пришли в обычное положение, и офицер, снова выругавшись, схватился за телефон. На другом конце провода карлик по имени Лосс сказал:

- С завтрашнего дня вы служите на орбите Плутона рядовым гвардейцем, - и повесил трубку.

Офицер снова чертыхнулся.

Между тем, я и мой двойник, наконец, встретились. У нас было только четыре минуты, чтобы слиться воедино, но этого было достаточно. Я ощутил, как вместе с двойником ко мне возвращается психическая сила. Одновременно я узнал все то, что видел и испытал двойник. Теперь я снова был единым целым и был готов пройти любое испытание.

Оно было не из легких. Троим землянам просто устроили чистку мозгов, закладывая туда образ совсем не того Сатурна, который они видели. Часть их памяти была уничтожена.

Со мной все обстояло сложнее. Сатурняне знали теперь, что я и мой двойник соединились. Это показывали пси-улавливатели, несмотря на пассивность сознания - в лаборатории стояли очень совершенные приборы. Ридо решил испытать на мне всю мощь своих генераторов, чего ранее не делали на Сатурне никогда.

Он лично руководил операцией над строптивым землянином из своего Дворца, где показания всех приборов повторялись на экранах в его личной лаборатории. Единственная мысль, которую несло направленное на меня излучение генераторов, заключалась в одном слове Подчинись! . Карлик пси-хирург менял частоты, исполняя приказы Императора, но все было напрасно, две трети мощности генераторов не помогали: землянин оставался думающим и не собирался подчиняться. Тогда Ридо по телефону скомандовал:

- Давай на полную

Карлик резко повернул ручку мощности. Я не стал спорить с Императором Сатурна, не стал спорить и с его генераторами, поскольку в этом не было никакого смысла - меня бы так или иначе постарались бы убить. Поэтому, я просто решил умереть.

Неожиданно показания пси-улавливателя упали до уровня смерти. Карлик обернулся к землянину, потом снова к приборам, потом крикнул Императору в трубку:

- Он умер.

Ридо, наблюдавший за всем этим по видеомонитору, кстати, тоже фирмы Panasonic , вздохнул. Пусть я не выиграл, но и не проиграл. Хотя нет, выиграл все-таки я. Ведь я жив, а он хм, нет .

В трубку он сказал:

- Удостоверьтесь в смерти, и введите в память остальных землян легенду о его кончине. Только придумайте что-нибудь простое, но правдоподобное. Что-нибудь вроде не выдержал перегрузок при посадке . Не надо лишних сложностей. Труп, конечно, отправьте на Землю, организуйте отлет делегации через два часа. Надеюсь, что я больше о ней не услышу. - Император отключился от связи.

Через пять минут врачи Сатурна констатировали смерть землянина: сердце остановлено, ни один орган не действует, мозг не работает...

Далеко на Земле моя женушка вздрогнула от неожиданности, когда в ее голове возник мой собственный образ...

Делегаты покидали Сатурн с сожалением и грустью. Замечательная, теплая планета, уверенные в себе, свободные люди, развитые технологии и радость жизни, многообразие флоры и фауны - рай, да и только. Жаль только, что Кристофер Лендел не увидел всего этого. Мозг не выдержал перепада давлений при посадке - так жаль! Глупая, неожиданная смерть.

Делегаты везли с собой видеофильмы о Сатурне, которые с удовольствием им предоставили хозяева планеты. С ними были и пленки, которые земляне сняли сами, во всяком случае, они так думали. Но какое это имело значение? От сатурнян нельзя было ожидать ничего плохого - добрые, сильные люди. С такими надо сотрудничать, а не враждовать.

Продолжение