| Copyright Саверский, 2002 |
|
АЛЕКСАНДР САВЕРСКИЙ
Содержание:
3. Природа веры. "Свои" и "чужие" знания
Тема настоящего реферата столь же велика, как само познание. Вера, знание, истина присутствуют косвенно или явно не только во всех научных исследованиях, включая философские, но и в любом жизненном эпизоде, при выработке любого решения - везде, где есть хотя бы малейшие признаки сознания.
Сложность разделения этих понятий и их взаимопроникновение столь велико, что попытка определить каждое из них, моментально опровергается, дополняется и изменяется, вызывая споры, отражая современные достижения науки и эволюции. Это связано с тем, что в каждом из этих понятий присутствует значительная доля субъективных взглядов на мир и личного опыта человека, которые, безусловно, уникальны. С другой стороны, не имея абсолютных критериев для познания объектов, мы также не можем утверждать что-либо со всей определенностью. Так возникает понятие относительной истины, а вместе с ней и ограниченности знаний, веры.
Попытка разобраться в природе этих понятий будет сделана в этой небольшой работе, которая безусловно не может претендовать на всестороннее изучение всех, связанных с темой, проблем, или отразить все существующие на это счет теории. Имея собственный взгляд на многие вещи, задача автора изложить свое видение проблемы с учетом современного знания.
"Истина, согласие наших мыслей с действительностью, а также в формальном смысле - согласие наших мыслей с общими логическими законами" (Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона).
"Истина - верное отражение объективной действительности в сознании человека, воспроизведение ее такой, какой она существует сама по себе, вне и независимо от человека и его сознания.
Понимание И. как соответствия знания вещам восходит к мыслителям древности. Так, Аристотель писал: "...прав тот, кто считает разделенное (в действительности. - Ред.) - разделенным и соединенное - соединенным..." (Метафизика, IX, 10, 1051 b. 9; рус. пер., М.-Л., 1934). Эта традиция в понимании И. продолжена в философии нового времени (Ф. Бэкон, Б. Спиноза, К. Гельвеций, Д. Дидро, П. Гольбах, М. В. Ломоносов, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Л. Фейербах и др.). В идеалистических системах И. понимается или как вечно неизменное и абсолютное свойство идеальных объектов (Платон, Августин), или как согласие мышления с самим собой, с его априорными формами (И. Кант). Немецкий классический идеализм, начиная с И. Фихте, внес в трактовку И. диалектический подход. По Г. Гегелю, И. - есть процесс развития знания.
Представители экзистенциализма, вслед за датским мыслителем С. Кьеркегором, трактуют И. субъективно-идеалистически - как форму психологического состояния личности.
Точка зрения сторонников субъективно-идеалистического эмпиризма состоит в понимании истинности как соответствия мышления ощущениям субъекта (Д. Юм, Б. Рассел) или как соответствия идей стремлениям личности к достижению успеха (прагматизм), либо, наконец, как наиболее простой, "экономичной" взаимосогласованности ощущений (Э. Мах, Р. Авенариус). Неопозитивисты рассматривают истинность как согласованность предложений науки с чувственным опытом. Конвенциализм (А. Пуанкаре, Р. Карнап) исходит из того, что дефиниция И. и ее содержание носят условно-договорный характер.
Согласно диалектическому материализму, истинным являются те представления, понятия, идеи, теории, которые адекватно, верно отражают то, что есть в объективной действительности. В. И. Ленин называет объективной И. такое содержание человеческих представлений, "...которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества..." (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 18, с. 123)+" (Большая советская энциклопедия, А. Г. Спиркин)
Дополню от себя, что религиозные верующие часто смешивают поятие Бога и истины, не разделяя их между собой.
"Вера, признание чего-нибудь истинным без предварительной фактической или логической проверки, единственно в силу внутреннего, субъективного непреложного убеждения, которое не нуждается для своего обоснования в доказательствах, хотя иногда и подыскивает их" (Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона).
"Вера ж. уверенность, убеждение, твердое сознание, понятие о чем-либо, особенно о предметах высших, невещественных, духовных; || верование; отсутствие всякого сомнения или колебания о бытии и существе Бога; безусловное признание истин, открытых Богом; || совокупность учения, принятого народом, вероисповедание, исповедание, закон (Божий, церковный, духовный), религия, церковь, духовное братство. || Уверенность, твердая надежда, упование, ожидание; || стар. клятва, присяга. Слепая вера противна рассудку. Вера по убеждению, слияние разума с волей. Вера, это та способность разума, которая воспринимает действительные (реальные) данные, передаваемые ею на разбор и сознание рассудка Хомяков. Вера в бессмертие души. Вера наша тверда и права, вера христианская. Вера твоя в меня не обманет тебя, надейся, т. е. я тебя не обману. Дать кому или чему веру, поверить, не сомневаться в ком или в чем. Дать кому что на веру, взять на веру, на совесть, на слово; вдолг, взаймы. Он у меня вышел из веры, я изверился, я ему не верю, знаю, что он обманывает. Отдать кому что на веру, отдать на совесть, на присягу. Здесь такая вера, у них такая вера, сиб. обычай, заведение, правило+" (Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля).
"Знание, проверенный практикой результат познания действительности, верное ее отражение в сознании человека. З. противоположно незнанию, т. е. отсутствию проверенной информации о чем-либо. Элементарные З., обусловленные биологическими закономерностями, свойственны и животным, у которых они служат необходимым условием жизнедеятельности организма, реализации его поведенческих актов. З. могут быть житейскими, донаучными, художественными и научными, а последние - эмпирическими и теоретическими. Житейские З., как правило, сводятся к констатации фактов и их описанию, тогда как научные З. поднимаются до уровня объяснения фактов, осмысления их в системе понятий данной науки, включаются в состав теории. Сущность научных З. заключается в понимании действительности в ее прошлом, настоящем и будущем, в достоверном обобщении фактов, в том, что за случайным оно находит необходимое, закономерное, за единичным - общее и на этой основе осуществляет предвидение. Мышление человека постоянно движется от незнания к З., от поверхностного к все более глубокому и всестороннему З. См. ст. Теория познания и литературу при ней". (Большая советская энциклопедия, А. Г. Спиркин).
3. Природа веры. "Свои" и "чужие" знания
Со момента своего рождения ребенок не анализирует информацию, поступающую из окружающего мира, он принимает ее как данность. Эта данность становится его первыми знаниями, его первым опытом - на их основе выстраивается будущий человек, его мировоозрение, его мотивы и способность решать проблемы.
С появлением аналитического ума, когда появляется возможность и потребность выработать отношение к полученным в детстве знаниям, выясняется невозможность разделить в своей памяти некоторые вещи и действия в силу наслоения информации, ее неструктуированности - мы просто не помним некоторых вещей, но их образы остаются в нас.
Всегда есть такая часть знаний, которая непроанализированаи не может быть проверена человеком в силу разных причин. Отношение к таким знаниям и есть вера.
Субъективность веры и первопричина ее зиждется на том, что младенец с молоком матери "впитывает" три личностные установки: 1) ощущение зависимости от окружающего мира; 2) инстинкт потребителя, то есть все дается просто так, даром; 3) эмоциональное доверие к тому, кто дает и не требует ничего взамен.
Так образуется первичный психокомплекс - веришь тому, кто дает что-либо и не требует ничего взамен, и ощущаешь свою зависимость от дающего или могущего дать. Этот психокомплекс, который необходимо определять как причину веры вообще, а возникающее позже к этому периоду жизни отношение, как базовую веру.
Именно она служит основой успеха религиозных учений, поскольку в основе мотиваций верующих лежит и отношение к неведомому (непознаваемому), и ощущение зависимости, и просьбы к Богу (инстинкт потребителя) и доверие к Нему. Здесь возникает ассоциативная замена "мать - Бог". Поэтому эта вера является самой глубокой - ведь она основана на первичной зависимости человека, в силу чего религиозных верующих трудно убеждать с помощью разума - они защищают первичное восприятие информации по-прежнему без привлечения аналитических возможностей, полагая, что Бог, действующий как мать, может решить все их проблемы, не требуя ничего взамен. Более того, часто можно столкнуться с утверждением, что вера и разум не совместимы, и нельзя веру объяснить разумом.
Поскольку мы говорим о начальной информации, поступающей к ребенку и его первых же реакциях, то здесь мы имеем причину возникновения такого термина как "чистота веры". Религиозные верующие в соответствии с первичным психокомплексом считают, что чистота веры является условием того, что они что-то получат свыше, как это уже было в детстве, но для этого надо только верить, то есть относится к Богу, как он дан в Писаниях, в собственных представлениях (так или иначе основанных на чужих догмах), и не анализировать ни Писания, ни догмы.
В самом деле, аналитические способности только зарождаются у человека, спустя несколько лет, а их полноценное развитие мы видим лишь к двадцати годам. В течение этого периода огромное количество знаний, информации минуют критический разум человека и попадают к нему напрямую в мозг и сознание от родителей, учителей, друзей и знакомых, формируя его память и знания. Эти знания, на самом деле, тоже даются как бы даром, но на самом деле плата за них - усиливающаяся зависимость от окружающего мира: его язык, его образ мысли, его вещи, система отношений в нем и пр.
В этой связи можно рассмотреть вопрос о вере людей в авторитеты. Эта вера проявляется не только в религии, но даже в сфере науки и заложена в принципе так называемой "научной преемственности". При всей необходимости последней для целей эволюции, часто можно столкнуться с тем, что ученик не переосмысливает теорий учителя, а принимает их как данность. Положим, второй закон Кирхгофа мало кто проверял (анализировал) в последнее время, но его используют в электротехнике, и каждый день мы зажигаем свет, даже не зная, как там все это работает, в электрической сети. Даже доказательство этого Закона приводится автоматически, без сомнений. Это - простой пример, как и закон Ньютона, согасно которому "яблоко всегда падает на землю". Оба они используются не только простыми пользователями, но и учеными в их дальнейших теоретических построениях. Все мы не анализируем дополнительно эти законы, а верим в то, что они верны.
Представим на мгновение, что не один из этих законов, а какой-то чуть более сложный (чтобы было легче фантазировать), оказался лишь частично верным, но был доказан теоретически и послужил основой для более сложных построений, являясь на самом деле совпадением нескольких других закономерностей. Ясно, что дальнейшее построение будет частично или вовсе не верным. Стоит ли удивляться тогда тому, что за прошедшие пятьдесят лет десятки открытий, за которые была вручена Нобелевская премия, оказались опровергнуты в короткие сроки?
Из всего сказанного можно вывести также мысль о том, что в самом начале жизни мы имеем дело с конфликтом между теми знаниями, которые понимаются, как "проверенный практикой результат познания действительности", и теми, что запечатлены в нашем сознании в виде информации, не прошедшей проверки.
Во взрослом возрасте, имея аналитический аппарат, человек вырабатывает отношение к обоим видам знаний, и важным вопросом здесь становится проблема "своих" и "чужих" знаний.
Чужими знаниями назовем те, что получены человеком из внешних источников, и данный человек лично их не проверил, не вывел их как бы заново. Своими знаниями назовем те, к которым человек пришел сам или лично, на своем опыте проверил чужие знания.
Очевидно, что чужие знания неизбежно будут сопровождаться верой или недоверием к ним. Таким образом вера приобретает здесь статус позитивного или негативного отношения человека к чужим знаниям. При этом человек может не сознавать этой веры, а принимать полученные чужие знания за истину. В этом случае он думает, что знает что-либо, но на самом деле это "знание" может быть ошибочным. И к такому знанию необходимо относится не более, как к любой информации, пришедшей из внешнего мира, и требующей анализа и проверки. Известно, что непроверенные знания могут подвести в самый неожиданный момент. Тем не менее, человек верит чужим знаниям чужим знаниям.
Уверенным человек может быть только в тех знаниях, которые получены им самостоятельно, на собственном опыте, и проверены на своем опыте, как бы воссозданы заново. Если проверять знания, не ставя под сомнение предваряющую их логическую цепь или мотивацию, или опыт, то мы не добъемся чистого экспертимента и будем иметь не свои знания, а частично свои и частично чужие, поскольку почти всегда останется вопрос о причине их возникновения. А ведь именно причина возникновения знаний часто служит критерием их истинности.
С точки зрения этих рассуждений афоризм "не стоит изобретать велосипед, когда он уже давно изобретен", становится ненадежным спутником жизни - ведь чужой велосипед может оказаться ненадежным средством передвижения. С другой стороны, ездить на "чужом велосипеде" намного легче, поскольку не надо изобретать свой - это уже вопрос экономики, личной и государственной. И человек постоянно выбирает между дешевизной и качеством.
Но еще более глубокая проблема состоит в том, что "молоко матери" - это и язык, которым мы говорим, и понятийный ряд современников, которые по существу являются для нас чужими. Ученый, пытающийся доказать коллегам на своем языке свою теорему, забавен, - может быть, интересен, но не эффективен, если только созданный им язык не решает конкретных научных проблем (в любом случае понадобится транслятор-переводчик). Поэтому невозможно говорить о том, что какой-то человек пользуется только лишь своими знаниями. В этом смысле все мы воспринимаем чужие знания, пользуемся ими и таким образом составляем общность людей - народ, государство, нацию, и в них растворяется наше "я".
Вопрос лишь в том, в какой мере и сколько в нас чужих и своих знаний. Как правило, человек, использующий чужие знания, при более глубокой, а иногда даже и при поверхностной проверке, не способен их защитить. Он может их просто потерять (забыть) или вовсе отказаться от них, потому что они - не часть его самого, не принадлежат ему, он их не выстрадал. Свои знания всегда сохраняются, они являются частью человеческого Эго и могут быть только трансформированы в новое качество или могут быть земенены новыми знаниями, но о том же предмете.
Чужие знания всегда сопровождаются верой - убеждением. К своим знаниям человек относится именно как к знаниям, как к истине. Представление внешнему миру доказательств о таких знаниях интересует человека в последнюю очередь, потому что они становятся частью его самого, а потому часто считаются сокровенными: выдача таких знаний может сделать человека управляемым для других людей.
Но в этом-то и состоит трудность различения между истинными знаниями, т.е. знаниями, прошедшими качественную проверку,, и, собственно, верой - убеждением, не прошедшим проверки. Ведь и в том и в другом случае человек внешне выглядит убежденным, но, если в первом случае он может при необходимости или без нее представить доказательства (хотя бы и логическое построение), то в последнем - он может просто молчать, выдавая лишь конечный продукт, итог своего знания.
По большому счету, вера в чужие знания - основа цивилизации. С уверенностью можно сказать, что без применения чужих знаний, вряд ли было бы изобретено любое средство общения (язык), предполагающее, что один из двух общающихся субъектов владеет чужим знанием, т.е. не им придуманным средством общения, если, конечно, не допустить, что они создали это, одинаковое средство общения одновременно.
На практике же не представляется возможным отделить чужие знания от своих, поскольку даже методы нашего мышления, методы получения информации, способы создания мысли и формы ее воплощения уже когда-то были продемонстрированы миру. И остается лишь малая область, где человек может считать какие-то знания своими - это открытие чего-то нового, чего в мире до сих пор не было. Тем не менее, в основе этих открытий мы почти всегда найдем прототип или технологию, или слова, или формулы, которые уже были известны. Открыть нечто, что окажется одним из первоэлементов - основой своего знания для всего человечества - трудная задача, но только такое открытие может считаться полностью своим знанием для того, кто его сделал.
Как уже можно было понять из вышеизложенного, существукет необходимость отделять различные проявления веры. Я указал на причины возникновения базовой веры, как на отношение к знаниям, полученным без проверки только что рожденным человеком, а также на то, что вера - это позитивное или негативное отношение человека к чужим знаниям.
Необходимо теперь рассмотреть вопрос о конструктивной роли веры, что позволит перекинуть мостик между верой (которой существующие определения придают негативный храктер) и своим знанием.
Эта роль веры может быть найдена в том периоде, когда человек получил информацию (чужие знания), но еще не выработал к ним никакого отношения, т.е. он не знает, верны они или нет.
Чтобы доказать верность или неверность знаний - полноту, достоверность - необходимо попытаться их опровергнуть или доказать. Предположение о верности или неверности знаний также является разновидностью веры. Такая вера может быть названа научной, поскольку именно она движет исследователями и учеными в процессе познания. Научная вера предваряет знание. Хотя очевидно, что в быту и в различных профессиях эта вера также распространена довольно широко. Человек многое предполагает+
Отмечу, что в тех случаях, когда вера не предваряет знание, и сохраняется при этом в виде устойчивого, положительного или негативного отношения к чужим знаниям, именно, как к знаниям, а не как к информации к размышлению, она может обрести свою крайнюю форму - фанатизм.
При внешней безобидности, конфликт между верой и знанием, между чужим и своим знанием всегда отражал (или производил) перемены в общественном и государственном строе, в системе правовых отношений, в этике.
Так, например, можно сравнивать религиозный консерватизм (основанный на базовой вере, "чужом знании") Иудеи, возникший на догмате Моисеевой Торы, и систему Римского права (основанную на научной вере и создании своих знаний), которое было подвержено значительным переменам в зависимости от практики и ситуации, чему, конечно, способствовало многобожие в религии. К этому же сравнению можно отнести средневековый фанатизм христианских государств (позднее - мусульманский фанатизм) и государственно-монополистические образования нашего времени, которые уже к концу XX в. приобрели философию, определяемую как "эпоха сделок" (только свой опыт, свои ресурсы и своя выгода).
В век Просвещения соотношение базовой веры и своего знания заключалось в том, что на место веры как средства познания смысла Божественного творения был поставлен разум (критический анализ, - появление которого можно оценить как взросление цивилизации), а вера в собственном смысле стала пониматься как знание, обладающее недостаточной степенью достоверности, что и должно быть характерным для отношения к чужому знанию. Однако с точки зрения самосознания того времени, такая интерпретация веры и знания означала не дискредитацию веры, но изменение отношения к ней в соответствии с потребностями времени, которое указывало на недостаточность использования разумного начала (своего знания) в человеке, а эволюция стала тормозится по причине того, что чужие знания евангелистов стали недостаточными и даже не совсем ясными.
Реакцией на это общее настроение был, с одной стороны, скептицизм Д.Юма, объявившего знание вообще разновидностью веры, а с другой, мистицизм Я.Беме, отрицавшего рациональное знание как таковое. С точки зрения того, что чистого своего знания достичь фактически невозможно хотя бы по причине наличия чужой для любого человека языковой среды (поскольку человек, выучивший язык лишь пользуется им, но не создает), Юм безусловно прав, но лишь отчасти: ведь осмысление причин веры и анализ ее предмета превращает веру в свое знание.
В эпохе Просвещения берет свое начало и разделение понятия веры на две разновидности: церковную веру (чужую) и веру внутреннюю (свою), что достигает определенности в философии Канта. Он первым обозначил различие между церковной и истинной религиозностью, между эмпирической и внутренней церковью, между исторической и чистой религиозной верой, тем самым зафиксировав разрыв между сущностью и существованием человека, который с этого момента стал исходным принципом размышлений о вере в западной интеллектуальной традиции.
Любой общественный институт, которым является также и церковь, согласно современным представлениям создает целую систему ритуалов и норм, оправдывающих его существование. Так 4-ый закон Паркинсона гласит: "Число людей в рабочей группе имеет тенденцию возрастать независимо от объема работы, которую надо выполнить", что можно представить в виде: всякая организация со временем начинает работать сама на себя. Поскольку же церковь, основанная на догматах божественных откровений, главным догматом считает неизменность Слова Божия (неизменность чужого знания - в том смысле, что оно изложено и создано другими людьми), то понятно, что в условиях бурно развивающегося общества уже сам язык Писаний вызывает проблему при адаптации его к современному понятийному ряду.
Именно поэтому система права и этики, заложенные в Торе и Новом Завете (в последнем, правда, системы права нет, что противоречит слову "Завет" - "договор с Богом"), в общественном сознании нанизана и смешана с понятием "Бог" и догматом веры в Него. В основании и того и другого лежит базовая (младенческая) вера: у иудеев - в единого Бога Яхве, у христиан - вера в Сына Бога, в Христа.
Здесь необходимо сказать о том, что возникновение как Ветхого, так и Нового Заветов (как и любого учения, и даже науки) имеют определенную историческую необходимость, и еще большую необходимость (историческую причину) имеет то обстоятельство, что эти учения стали мировыми религиями (по принипу: "значит это кому-нибудь нужно").
Моисей приносит заповеди Господа с горы Синай в тот момент, когда евреи угрожают ему в очередной раз расправой за то, что он вывел их с насиженных мест, из Египта.
Рукописная Тора появилась впервые значительно позже Моисея и была привезена в Иудею посланником царя Кира Ездрой, когда земля Израиля была одной из вотчин персидских царей и там начались серьезные волнения. "По прибытии в Иерусалим (вероятно, в 458 или 428 г. до н.э.) Ездра сталкивается с тем, что нам кажется чисто современной проблемой - со смешаннмыи браками. Немало евреев, особенно из высших классов, обзавелись нееврейскими женами (9:2). Ездра + расторгает все смешанные браки и высылает нееврейских детей" (Рави Йосиф Телушкин, "Еврейский мир", "Мосты культуры", Москва, 1999, "Гешарим", Иерусалим, 5759, стр. 88).
Новый Завет, в свою очередь, быстро набирает силу во время кризиса духа в Римской Империи, когда количество рабов и колоний сделало невозможным управление государством с помощью прежних методов и прежней религии. Риму нужна была вера для рабов - вера в загробную жизнь в раю после жалкой жизни на земле на фоне одного из демагогических призывов христиан: "раздай свое добро нищим".
Надо сказать, что и во времена Моисея, и во времена Ездры, и Христа и падения Рима были другие учения, не менее основательные, чем принятые по факту. Так, Моисей бежал из Египта, где давно уже существовала развитая цивилизация со своей религией, которая в то время претерпевала существенные перемены - от многобожия к монотеизму (религиозная реформа Аменхотепа IV). На земле Израиля практически все время существовало множество учений, заимствованных и привносимых с соседних территорий и от колонизаторов, против чего периодически вспыхивали восстания и проводились жесткие реформы. Рим, являясь государством-колонизатором по определению мог выбирать из религий, имеющихся в его колониях. Известно, что император Константин фактически организовал тендер (конкурс) между религиями, но, в конце концов, остановился на христианстве. Новая религия должна была устраивать большинство колоний, то есть обладать некой универсальностью, что не допускало сложных этических, ритуальных и правовых норм, которые могли противоречить местным традициям. Это и обусловило успех христианского учения, но в этом же, выражаясь современным языком, была его коньюнктурная ценность - простота, не обремененная сложными философскими, правовыми и уж тем более научными знаниями
Таким образом, принятие того или иного догмата, учения всегда имело конкретную причину, историческую необходимость и даже социально-государственный заказ. Однако миллионы людей, принимавших то или иное учение, элементарно не умели читать, они воспринимали информацию через своих родственников и сограждан, т.е. с помощью устной традиции. Здесь-то и возникает вера, как элемент доверия не тому, о чем говорят, а тому, кто говорит.
Человек больше доверяет тому, кто рядом в вопросах, которые являются для него новыми. Однако эта же близость позволяет и больше спорить. Спор - возможность получения своих знаний, поскольку это - критическое осмысление знаний чужих. Как же происходит выбор? Здесь опять необходимо вспомнить о конъюнктуре - ведь выбор осуществляется, исходя из тех благ, которые человек может извлечь для себя на основе тех знаний, которые он может понять и использовать, руководствоваться ими. Никто не станет выбирать то, что может ему навредить. Именно поэтому историческая ситуация, как это было показано выше, предопределила массовость тех, а не других религиозных учений: люди выбирали из множества и останавливались на том, что им может помочь, помочь хотя бы в чем-то разобраться, что сулит для них больше возможностей - хотя бы и жизнь в раю. Но в этот период - период выбора - еще можно было спорить и делать самостоятельный выбор о переходе чужих знаний в статус своих.
Понятно, что объяснить научно во времена Первого Вселенского Собора, что такое Сын Бога, никто, наверно, и не пытался - возможно, что понятийный ряд и не позволял тогда проводить глубокий анализ, как не позволяет сделать этого качественно и до сих пор. Простые вещи: не убий, не кради, не прелюбодействуй ... вера в бессмертие через воскрешение Христа; богатство - не повод для вхождения в рай; чудеса; и т.п., - вот, что обеспечило успех, и делает успешным Новый Завет до сих пор. Здесь интересно отметить, что, принимая значительную часть учения как свою, на остальную часть люди просто переставали обращать внимание - либо, не понимая его, либо, старясь не замечать, поскольку это не ложилось в общую систему представлений о Христе.
Так, до сих пор многие верующие полагают, что Христос проповедовал лишь мир на земле. Но его слова: "Думаете ли вы, что я пришел дать мир земле? нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться: трое против двух, и двое против трех; отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей" (Лука 12:51-53), - говорят, что это не совсем так. Но верующие очень удвиляются, когда им указываешь на подобные фразы, а приведенная цитата - не единственная подобного рода в Новом Завете.
Итак, человек выборочно делает своими те или иные чужие знания. Эта частичность уже предполагает некачественность своих знаний. Можно сравнить их с фразами, вырванными из контекста, в результате чего теряется истинный смысл всего учения, или со со строением, в кладке которого не хватает кирпичей - такой дом долго не простоит. При таком выборе и вступает в силу базовая вера. Именно она позволяет человеку, не размышляя, не проверяя, основываясь лишь на чувствах и обещанном благе, делать чужие знания как бы своими. Здесь вера снова выступает в роли позитивного отношения к чужому знанию, т.е. к данному знанию человек относится хорошо, ему так удобно и выгодно, это, в конце концов, что-то может объяснить, а, значит, полезно.
Но, чем больше людей принимают чужой догмат и делает его как бы своим, тем больше людей вокруг слышат о нем, и тем больше людей вовлекается в общее движение: создается новый язык, новые понятия, новые ритуалы и все это оказывается, в конце концов, в "молоке матери", впитываемом появляющимися на свет детьми. Здесь-то и происходит очередная смена своих знаний на чужие, здесь ребенок уже воспринимает знания матери и окружающего мира, как данность, не считая необходимиым проверять их даже во взрослом возрасте, потому что эти знания работают и помогают ему - ведь окружающий мир живет в соответствии с этими знаниями, ставшего для него как бы своими. Более того, человек начинает верить, что люди всегда жили в соответствии с этими знаниями, а когда не жили - у них были большие неприятности. Известно, что Моисей 40 лет водил иудеев по пустыне, чтобы его учение стало для народа будущего Израиля своим: смена поколений обеспечила этот успех.
В этом случае мы говорим уже о массовой вере, которая часто становится основой для так называемого "стадного инстинкта". В самом деле, множество людей, стоящие не очень высоко на социальной лестнице, зависимы от многих, окружающих их людей (а зависимы друг от друга вообще все - вопрос, опять же, в мере зависимости), как в детстве от матери и близких. Им не выгодно не верить в то, во что верит большинство. Поэтому они даже не осмысливают чужих знаний, они принимают их заведомо как свои, а потом также легко от них отказываются, когда это перестает быть выгодным, что доказывает, что своими эти знания никогда не были. Сила средств массовой информации проявляется, в частности, в том, чтобы заставить поверить людей сегодня в одно, а завтра - в другое. Телевидение, дающее что-то безвозмедно, ассоциируется у человека с "молоком матери": даром, а потому верю, что это хорошо. При это качество того, что дается даром, не проверяется. К сожалению, этим часто пользуются политики, религиозные деятели и другие люди далеко не из благих соображений. Современные технологии по формированию общественного мнения (PR) и вовсе используют принцип разделения и смешивания (манипуляция и подмена) чужих и своих знаний, как основу для выработки отношения общества к тому или иному вопросу с той стороны, с которой это выгодно заказчику: они делают чужие для людей знания как бы своими.
Психокомплекс базовой веры всегда носит в себе противоречивость отношения к предмету веры. С одной стороны этот предмет либо вовсе не познаваем (кажется непознаваемым), либо лень (не интересно, нет желания) проверять подлинность своих представлений о нем, с другой стороны - человек всегда зависим от предмета веры, ему важно объяснить что-то с помощью этого предмета. Он объясняет (использует предмет), но не объясняет сам предмет. Интересно, что чем сильнее ощущение зависимости от предмета веры, тем сильнее сама вера - чувства, мысли, понятия, - в них и проявляется отношение человека к предмету веры.
В следующем разделе я буду говорить о том, что познать мир во всех его проявлениях очень сложно. Эта сложность усиливает роль веры при формировании представлений о природе вещей, Вселенной, Боге, цели эволюции, материи, сознании и пр.. В самом деле, не существует единой системы представлений об этих вещах, и большинство людей, даже знакомых с философией, принимают на веру те или иные чужие знания, ту или иную концепцию и систему обоснований как свою.
Предмет веры может быть настолько сложным, что еще долгое время не сможет в принципе стать предметом знания, как такового, поскольку люди не получат по его поводу неопровержимых доказательств. Напомню, что эта система доказательств только тогда сможет стать своей для каждого человека, когда каждый сможет самостоятельно и независимо от других доказать тот или иной постулат. Впрочем, нельзя забывать и об исторической необходимости в возникновении таких доказательств и принятии их каждым человеком. До появления такой необходимости понятия "Бог" или "большой взрыв", и пр. будут оставаться лишь предметом веры или недоверия.
Предметом веры могут служить также те знания, что попадают к нам из внешнего мира как фон. Известно, что лишь малую часть информации из внешнего мира человек осмысливает, т.е. обращает на нее внимание, остальная - напрямую попадает в память, в подсознание. При воспоминании этой информации человек, не помня источника, иденцифицирует знание, как свое (присваивает), то есть так или иначе верит, что это было, или верит, что это было именно так. В результате появляются ситуации, характеризуемые как "слышал звон, а не знаешь, где он" или такие, как неосознанный плагиат. В этом случае предмет веры, как и понятие "Бог" - неустойчив, неопределен. Вера - есть, а предмет - иллюзорен или ложен, хотя основан даже на каких-то фактах, но они так смешаны с другими или ложны, что установить точное соответствие между предметом веры и его подлинностью не представляется возможным или человек находится в заблуждении относительно природы своих знаний, имея в реальности дело с чужими. Здесь человек снова делает выбор в зависимости от своего опыта, общих знаний, мировоззрения. Он создает предмет веры, когда это необходимо.
Предмет веры создается и тогда, когда человек не может объяснить себе чего-либо ("ума не хватает", некогда, невозможно и пр.). Предмет веры всегда является для человека чужим знанием, пока не превратится в свое путем проверки, но тогда он перестанет быть и предметом веры. При этом, речь может идти даже о знаниях, которые получены непосредственно человеком из его личного опыта. Я говорю о том, что чужими для человека могут быть и собственные знания, как, например, в случаях, когда система проверки или доказательства недостаточна (а порой и ложна), но существует. Наличие веры в принципе говорит о том, что у человека есть знания, которые не проверены, не доказаны, а потому являются чужими, хотя и нужными для объяснения порой не связанных в реальности с предметом веры вещей.
Поэтому, есть смысл завершить мое исследование понятий "веры" и "знания" словами одного из восточных мудрецов: "...Знание обитает в головах, наполненных мыслями других людей, - мудрость в умах, внимательных к своим собственным..."
Часто можно видеть даже у современных философов, что под истиной понимают и факт, и правду, и свойство объекта, и правильную мысль. И, если исходить из существующих определений, то истина и знание - вовсе одно и тоже: верное отражение действительности в сознании человека.
Если термин - лишний, то, скорее всего, он не верно используется. Если, более того, вокруг термина слишком много сломано копий, то он - наверняка не верно определен.
Тем не менее, остановимся пока на том, что истина - есть верное отражение объективной реальности в мыслях.
Но разве тот факт, что я сейчас сижу за компьютером и подумал о том, что я за ним сижу, есть смысл называть истиной? Чем такая истина отличается от понятия "факт" или "правда", о которых я просто знаю, что они происходят или произошли? Зачем мне еще один термин, для определения этого моего знания?
Разве нет необходимости отделить эти термины друг от друга? Разве не ищут философы всех времен в понятии "истина" чего-то абсолютного, идеального, на что всегда можно опереться в своих исследованиях и познании мира?
Тем не менее, исследуем возможность познания истины об объективной реальности отдельным субъектом.
Субъект - часть окружающего его мира. Лишь недавно человеку стало известно о том, что планета Земля, частью которой он является, далеко не центр Вселенной. Впрочем, некоторые верующие из ученой среды предпочитают оставаться на точке зрения геоцентризма, чтобы сохранить за человеком возможность общаться напрямую со Вселенским Существом - Богом, - ведь, если Земля - не центр, в котором живет Вселенский Бог, то и человек не может общаться с Ним напрямую, без посредников, а значит и Писания не верны в этой важнейшей части. Оставим, однако, на их совести эту войну с фактами и наукой, и вернемся к тому, что человек - слишком мал для того, чтобы охватить все то целое, что его окружает. Никто не знает наверняка как устроен наш мир, как он возник, а значит, и что такое окружающая нас объективная реальность в целом. Говоря о любом факте, мы всегда будем предполагать его условность и ограниченность в рамках интересующего нас контекста и границ, потому что разложить его возникновение до основания всех взаимосвязей, а потом увидеть его в системе, частью которой он является, не позволительно ограниченному человеческому сознанию, которое просто не привыкло к логическим цепям такой длинны, включая и парадоксальность (кажущуюся парадоксальность) некоторых явлений.
Таким образом, можно сказать, что познание субъектом объективной реальности станет возможным лишь тогда, когда у него появятся инструменты для познания этой реальности во всех ее проявлениях: язык; понятия; техника, позволяющая перемещаться в ширину Вселенной и в глубину ее объектов; соответствующие философия и чувства - соответствующий уровень сознания, который немыслим без соответствующей же физиологии. И это при том, что все время будет оставаться вопрос: а может ли меньшее познать большее, т.е. не должен ли отдельный человек стать Вселенной, чтобы смочь ее познать? Может ли человек познать хотя бы все то, что знает человечество?
Поэтому, говоря сегодня о познании, мы на самом деле говорим о процессе, который ведет нас вширь и вглубь мира, но в каждой его точке мы сознаем, что наши знания относительны. И тот факт, что наши знания соответствуют тому, что мы успели познать, назвать "истиной" довольно трудно, поскольку они относительны хотя бы к тем, что еще не познаны нами. Известно при этом, что любое новое открытие может опровергнуть или сделать частичным, известный как истина, закон. Так, положим, спорят о теориях Эйнштейна.
С учетом изложенного можно сказать, что истина, как она дана в существующих определениях либо вовсе непознаваема, либо относительна (т.е. не идеальна и не абсолютна).
Сегодня перед такими точными науками, как математика и физика возникли проблемы не меньшей сложности, чем перед гуманитарными, такими, например, как история. И там и там видна потребность в качественно новых понятиях и критериях познания истины, потому что прежние основы стали зыбкими и ненадежными. Они уже не способны ответить на те вопросы, которые стоят перед учеными в связи с частицами немыслимо маленьких размеров - кварками. Одновременно в истории становится ясным, что применяемые доселе в исследованиях законы и методы недостаточны для восстановления подлинных картин прошлого.
При том, что необходим и ожидается новый скачок в науке, мало вероятно, что будет познана основа мира, причина его возникновения и изучена Вселенская эволюция во всех проявлениях и взаимосвязях. А с учетом различия меж собой и субъектов познания (людей с их различием в опыте, знаниях, чувствах и пр.) невозможно говорить о том, что мы знаем что-либо наверняка и в полном объеме, отражая в своих различных сознаниях объективную реальность. Мы отражаем всегда лишь какую-то часть реальности, и при выборе этой части руководствуемся субъективными мотивами и причинами. Упустив в своем познании другую часть реальности, мы рискуем оказаться обманутыми. Эту проблему невозможно решить, ее необходимо лишь иметь всегда в виду при выработке оценок к качеству наших знаний, а также при работе в коллективах, где разные люди видят разные аспекты одной и той же проблемы, реальности.
Очевидно, что эта невозможность познать мир во всех проявлениях и понять его одинаково с другими людьми, дало Сократу повод сказать: "Я знаю, что ничего не знаю", - хотя у этой фразы есть и другое толкование, но оно имеет весьма далекое отношение к данной теме.
Исходя из сказанного, всегда нужно иметь в виду относительность наших знаний и безграничность возможностей для познания. Тем не менее, всегда под истиной, как я говорил выше, понимают нечто идеальное, абсолютное. В этом смысле нередко верующие приравнивают истину к Богу.
Но что же абсолютно в нашем мире? Прежде всего, то, что неизменно всегда и везде, а именно - есть везде и всегда, и неизменно - таковы, на мой взгляд, условия абсолютности. Если говорить о материальной субстанции, то она все время находится в движении, и уже поэтому не может быть истиной. То, что меняется или может быть подвержено изменению, уже не абсолютно.
Очевидно также, что абсолютное не может зависеть от материального мира, но поскольку мы должны это видеть и подвергнуть его научному анализу, то оно присутствует в нем.
Всем этим условиям соответствует лишь одно понятие - всеобщий закон. Он есть везде, но он не материален, его нельзя пощупать и на него нельзя повлиять. Все во Вселенной происходит в соответствии с такими законами.
Например, известный в материалистической диалектике закон единства и борьбы противоположностей, недостаточно, на мой взгляд, объясняет причину движения. Он рассматривает систему, состоящую хотя бы из двух объектов, как систему и в ней обнаруживает "борьбу противоположностей". Из физики известно, что никакого электричества не будет без разницы потенциалов на двух концах провода. Но в чем же здесь борьба? Мы видим стремление одного потенциала достичь состояния другого, сравнятся с ним, что и дает электричество. По крайней мере, потенциалы не борются меж собой, но можно сказать, что один из них борется за изменение своего состояния. Не видно также здесь противоположности, поскольку есть два одинаковых провода (единство основы), но есть различие в их состоянии. в их состоянии. Так и человек, желающий молока, имеет внутри себя напряжение, которое можно реализовать, лишь напившись молока, для чего порой это молоко надо где-то взять, купить, заработать на него денег и пр. Здесь также нет противоположности, а есть потребность в продукте для поддержания своей жизнеспособности, и возникающее в связи с этим напряжение, которое а) вызывает движение человека и служит причиной движения; б) может быть устранено только достижением желаемого, когда различие между потребностью и реальностью исчезнет.
Этот закон иногда называют законом Бинера или различия. В самом деле, невозможно представить себе движение в мире, где все является однородной массой, в элементах которой нет различия. Здесь нет напряжений, нет целей эволюции, нет необходимости совершать движение.
Вероятно, что и Вселенная в своем Начале имела хотя бы одно различие (дисгармонию, несовершенство), иначе не смогла бы появится. Вероятно также, что напряжение, возникшее или имеющееся между этими Началами, вызвало к жизни и поддерживает доселе наш мир. В этом смысле Вселенная представляется проявлением дисгармонии между своими первоэлементами. А также: мир существует до тех пор, пока не достигнет совершенства, но, достигнув его, умирает.
Я намеренно указал на закон Бинера и описал его довольно подробно, как на всеобщий закон, потому что полагаю, что законы именно такого уровня, то есть проявляющиеся не только на Земле, а вообще везде, включая макро- и- микрообъекты, являются истинными.
Сама же истина, по моему мнению, ни что иное, как неискаженное отражение в сознании человека проявления всеобщих законов в объективной реальности.
Необходимость существования двух Начал или одного Начала, но имеющего два различных элемента в себе, предполагает наличие еще одного общего закона - закона Аналогий или тождеств, или подобия. Причина этого закона в том, что первоэлементы не могут проявить ничего нового, кроме тех качеств и свойств, что у них есть изначально. Новое может появиться только в их синтезе во время реализации напряжения Бинера, как, например, при разнице потенциалов возникает электричество, дающее свет и тепло. Этот закон можно найти и у древних. Например, так называемая "Изумрудная скрижаль Гермеса Трисмегиста", в частности, гласит: "То, что находится внизу, подобно находящемуся наверху и то, что находится вверху подобно находящемуся внизу +".
Таким образом, мысль о том, что истина должна обладать свойством независимости от материального мира, привела меня к тому, что она не может являться его частью, что, в свою очередь и позволяет мне исследовать саму реальность, имея независимый от нее, а значит, объективный инструмент познания, что я и вывел для себя как всеобщий закон, а познание его проявлений в объективной реальности как познание истины.
Поиск всеобщих законов, таким образом, означает для меня поиск истины.
1. "Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона", http://encycl.yandex.ru/yandsearch?enc_abc=%C0&rpt=encyc&how=enc_abc_rev&encpage=brokminor
2. "Большая советская энциклопедия",
http://encycl.yandex.ru/yandsearch?enc_abc=%C0&encyc=yes&rpt=encyc&how=enc_abc_rev&encpage=bse
3. "Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля",
http://encycl.yandex.ru/yandsearch?enc_abc=%C0&encyc=yes&rpt=encyc&how=enc_abc_rev&encpage=dal
4. С.И.Ожегов и Н.Ю. Шведова, "Толковый словарь русского языка", Российская Академия наук, Институт русского языка им. В.В. Виноградова, Москва, 1999
5. "Мир философии", М., Издательство "Политической литературы", 1991
6. Рави Йосиф Телушкин, "Еврейский мир", М., "Мосты культуры", 1999, "Гешарим", Иерусалим, 5759
7. "Библия", издание Московской Патриархии, М., 1992
8. "Философия в вопросах и ответах" под редакцией проф. Е.Е. Несмеянова, "Гардарики", М., 2000
9. Материалы философского сервера "Легенда" и клуба "Философский камень" http://piramyd.express.ru/